«Спасение» у протестантов
Признавая Библию, протестанты в то же время искажают ее смысл. Они ошибочно полагают, что после смерти загробная участь человека уже окончательно предрешена: дескать, он уже либо спасен, либо навеки осужден. При таком подходе теряется сам смысл молитвы за умершего.
В отличие от православных, которые умирают с надеждой на вечное богообщение (чему содействуют и заупокойные молитвы), в протестантском отношении к смерти доминирует вера в земное спасение души. Наглядный пример из жизни: как только в среде баптистов, пятидесятников и прочих сектантов кто-то умирает, его тут же (автоматически) вычеркивают из списков общины. То есть человек является членом их «церкви» только до тех пор, пока он — живой.
При подготовке к погребению над единоверцем-покойником не совершают никаких молитв, ограничиваясь только услугами бюро ритуальных услуг (как правило, в присутствии пастора). Вся церемония похорон представляется как символическая передача души Богу, вселяя в присутствующих надежду на будущее воскрешение.
В последний путь умершего провожают либо молча, либо с воспеванием типа: «Вот уж многие святые перешли к тем берегам. И грядут часы благие, скоро мы все будем там…». В могилу гроб опускают после своеобразной «панихиды», включающей выступления членов общины, родных и друзей. Во время очередного собрания после похорон усопшего «поминают» минутой молчания со словами: отошел в вечность такой-то…
По сути, протестантизм смотрит на смерть глазами ветхозаветного человека, который еще не знал о пришествии в мир Спасителя, о Его искупительной жертве. Из-за этого и возникает непонимание того, что в загробной жизни можно переменить участь грешника с худшей на лучшую.
Парадокс в том, что сами сектанты, называя себя христинами, неправильно толкуют Новый Завет. К примеру, они хорошо знакомы с текстом апостольских посланий о том, что после Своей крестной смерти Спаситель «и находящимся в темнице духам, сойдя, проповедал» (1 Пет. 3, 19-20). Но само сошествие Христа во ад рассматривается протестантским богословием как-то по-особому. Так, в «Формуле согласия», установленной лютеранами еще в 1577 году, сказано: мол, верующим достаточно знания, что Господь «уничтожил ад для всех верующих». Что же касается спасения души из преисподней, то об этом протестанты предпочитают помалкивать. По их мнению, ответ на данный вопрос недоступен для нашего понимания, а посему он будет открыт только в мире ином.
«Зачем же Бог уготовил Страшный Суд, если участь грешника уже предрешена?»
Как показывает анализ, у протестантов нет особой разницы между двумя состояниями в загробном мире — в аду (смерть первая) и в геенне огненной (смерть вторая). При таком толковании Библии становится очевидным заблуждение сектантов: в их понимании телесная смерть — это и есть окончательный приговор. Но в таком случае непонятно: зачем же Бог уготовил Страшный Суд, если участь грешника уже предрешена?
Католическое «чистилище с индульгенцией»
В отличие от протестантизма, католицизм впал в другую крайность: не удовлетворившись библейским пониманием рая и ада, богословие РКЦ «изобрело» еще одно состояние — «чистилище». Речь идет о временных загробных мучениях, когда приносится некая уплата долгов за грехи.
Об этом говорится в католическом катехизисе: «Те, которые умирают в благодати и дружбе Божией, но не совершенно очищенными, хотя им и обеспечено вечное спасение, после смерти претерпевают очищение, чтобы обрести святость, необходимую для вступления в радость небесную. Церковь называет чистилищем это конечное очищение избранных, совершенно иное, нежели наказание проклятых».
Свое учение представители РКЦ пытаются подкрепить библейской историей об Иуде Маккавее: после боя он «принес за умерших умилостивительную жертву, да разрешатся от греха» (2 Мак. 12, 45). Несмотря на то, что в этой ветхозаветной книге нет никаких указаний на чистилище, католическое богословие делает свой вывод: мол, если можно приносить «за умерших умилостивительную жертву», то это значит, что их души не пребывают ни в аду, ни в раю, а в неком «третьем» состоянии. Т.е., получается, что католицизм обосновал идею чистилища, руководствуясь благими намерениями — помочь бедным грешникам «разрешиться от греха».
Это, в свою очередь, привело к появлению так называемых «индульгенций» — дополнительных удовлетворений, с помощью которых можно успешно пройти через чистилище. По учению католицизма, отпущение временной кары верующие получают через действие Церкви из «сокровищницы заслуг» Христа и святых. Причем индульгенции можно получать не только в земной, но и в загробной жизни.
Согласно катехизису РКЦ, «индульгенции могут быть частичными или полными» (в зависимости от кары за грехи) и «могут применяться к живым или к умершим». Исходя из этого, любой католик становится «аки младенец» и уже знает, что если умрет, то ему откроется прямая дорога к райскому блаженству. Дальнейшее увлечение индульгенцяими привело к тому, что их начали «даровать» душам усопшим, находящимся в чистилище. То есть индульгенции продавались и родственникам умершего, который уже не мог раскаяться и исповедать свои грехи. Стоит ли удивляться, что в эпоху Возрождения злоупотребления индульгенциями послужили поводом для протестов Лютера и начала движения протестантских «реформаторов».
Практика выдачи индульгенций существует в РКЦ и в настоящее время. Ее обсуждали на II Ватиканском Соборе (1962-1965 гг.). Позже римский Папа Павел VI издал новую «Доктрину об индульгенциях», согласно которой прямая зависимость между индульгенцией и сроком пребывания в чистилище больше не фиксируется, но сама практика индульгенций сохраняется. По этим правилам католик может получить только одну полную индульгенцию в день (для себя лично или для кого-нибудь из умерших).
Разумеется, такое учение противоречит Библии. Даже сами католики вынуждены признавать: от формализма, которым проникнута практика индульгенций, недалеко до фетишизма — культа неодушевленных вещей, выраженного в обожествлении или слепом поклонении этим вещам.
Что такое рай и ад?
Отвергая идею чистилища, Православная Церковь вместе с тем возносит молитвы за усопших, приносит умилостивительные жертвы «о иже во аде держимых» с надеждой, что они смогут получить «ослабление от содержащих скверн» (об этом мы молимся на вечерне Пятидесятницы).
Также следует обратить внимание и на православное понятие о мытарствах: во время их прохождения не приносится какое-то удовлетворение Богу, а лишь приобретается итог своего внутреннего самоопределения. Если кто-то не прошел мытарства, то это вовсе не значит, что он уже безнадежно погиб. Добиться лучшей участи можно по молитвам родных, прежде всего по поминовению на Литургии и соучастию в Бескровной Жертве. Такое изменение состояния души находится вне юридического осмысления, ибо невозможно любовь Бога и Его справедливость вложить в рамки какой-то человеческой меры.
К сожалению, подавляющее число верующих представляют преисподнюю так, как ее описал итальянский поэт Данте Алигьери еще в XIV веке: в его «Божественной комедии» выстроена строгая (католическая) система загробного мира в виде девяти кругов, окружающих вмороженного в лед Люцифера. Такие примитивные представления средневекового Запада ни в коей мере не соответствуют святоотеческому православному богословию.
По мнению отцов Церкви, рай и ад — это не награда и наказание, а здравие и болезнь человеческой души, особенно ясно проявляющиеся в ином бытии. Те, которые потрудились над очищением от страстей, испытывают на себе просвещающее действие Божественной благодати, остальные же наоборот — действие опаляющее. Таким образом, одни испытывают радость и блаженство, другие же — «плач и скрежет зубов». Но даже в аду нельзя говорить о совершенном отсутствии Бога, Который наполняет Собой весь тварный мир. «Аще сниду во ад, Ты тамо еси», — возглашает богодухновенный Давид.
Исходя из этого, нужно различать такие понятия, как смерть первая (ад) и смерть вторая (геенна огненная). Ведь после земной кончины у христианина еще есть надежда на спасение (благодаря заупокойным молитвам в Церкви). А вот уже после Страшного Суда спасение грешника невозможно: его участь — в озере огненном. Это и есть та вторая (вечная) смерть, которой будут подвержены все те, которые отвернулись от Бога вслед за сатаной. Поясняя столь страшную тайну, свт. Игнатий Брянчанинов отмечает: «Преисподние темницы представляют странное и страшное уничтожение жизни, при сохранении жизни». Это вечное прекращение личного общения с Богом будет главным страданием осужденных.
Сегодня души грешников попадают в ад, где мучаются люди и царствует дьявол. Однако это будет продолжаться не вечно. Слово Божие ясно говорит: «И смерть, и ад повержены в озеро огненное. Это — смерть вторая» (Откр. 20, 14). Милостивый Господь «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2, 4). Поэтому мы должны бояться не столько наказания внешнего, сколько наказания внутреннего: не ада и геенны, а даже малого оскорбления благости Божией.
У Паисия Святогорца есть мысль о том, что погибель уготована немногим. Но даже если и так, то каково же нам будет, когда предстанем перед Богом с неочищенной совестью? Вот в этом, наверное, и должна заключаться главная обеспокоенность христианина.