Делай что должен – не кому-нибудь, а своей совести. Делай то, что надлежит, ничего не требуя взамен. И тогда больше вероятности, что случится ожидаемое.
Гарри Бардин
Полтора года Вера обучалась иконописному ремеслу, овладевать азами которого, не имея художественного образования, было тяжело. Мастерства и твердости руки ей не хватало. Не всё получалось как нужно и не сразу.
Осознавая собственное несовершенство, свободное время женщина проводила в трудах. Иногда самообладание покидало ее, но, преодолев минутную слабость, она вновь с молитвой принималась за работу, потому что без любимого дела жизни своей не представляла.
Над образом «Ярославской» Богородицы Вера по благословению трудилась несколько месяцев, и когда закончила, завернула икону в чистое полотенце, упаковала в плотный пакет и отправилась вместе со своим супругом Алексеем на другой конец города.
До замужества она жила возле областной больницы, рядом с которой стояла часовня, где служили молебны о здравии. Посещая богослужения, Вера видела человеческую скорбь и молилась об исцелении страждущих, а посему свою первую икону решила подарить этой церкви, как подсказало ей сердце.
Путь до храма был неблизким и выпал на час пик. В душном салоне автобуса Алексей едва успевал уворачиваться от напора толпы, заслоняя собою ценный груз.
Наконец супруги оказались возле часовни и, перекрестившись, зашли внутрь. Литургия уже окончилась. В храме не было ни души, кроме пожилой свечницы, которая собралась немного перекусить.
– Здравствуйте! А отца Гавриила сегодня не будет? – обратилась к ней Вера.
Женщина отрицательно помотала головой.
– Простите, что отвлекаю вас от трапезы. Я написала икону и хотела бы даровать ее храму. Передайте, пожалуйста, батюшке, чтобы он распорядился ею по собственному усмотрению.
– Положите на табурет! Вечером её освятят, завтра можете забрать.
– Нет, вы не поняли! Это для храма, – разволновалась Вера, но ее слова повисли в воздухе: собеседница повернулась спиной и принялась громко прихлебывать из блюдечка горячий чай. Вероятно, она страдала тугоухостью, да и к общению была не расположена совсем, потому что пшенная каша, от души сдобренная сахаром и сливочным маслом, уже остывала в тарелке.
Алексей шепнул жене:
– Нужно батюшке записку написать!
Изложив на бумаге суть дела, Вера оставила для отца Гавриила краткое послание и указала номер своего телефона в надежде, что настоятель оценит её творчество, поскольку терзалась сомнениями по поводу состоятельности в ремесле.
Прошла неделя, следом миновала другая, а вестей из храма не было, и за это время Вера не притронулась ни к карандашам, ни к краскам.
– Не переживай! – пытался подбодрить жену Алексей. – Просто у отца Гавриила нет возможности тебе позвонить, занят он важными делами.
Но она лишь твердила в ответ:
– Не утешай меня, не нужно! Все и так понятно: не понравилась батюшке моя икона…
Спустя еще несколько дней Алексей, по обыкновению вернувшись вечером с работы, узрел печальное лицо возлюбленной и сказал:
– В нашем офисе работает уборщицей одна старушка. Каждый раз после новогодних праздников она собирает со столов старые календари, вырезает из них изображения святых и, аккуратно наклеив на картон, освящает в храме. Денег на настоящие иконы у нее нет, а она верующая и очень хочет иметь образ Казанской Божией Матери, но такая репродукция ей до сих пор не попадалась. Надеюсь, ты понимаешь, для чего я это все тебе рассказываю?
Вера оживилась:
– Я бы с радостью написала Казанскую икону, только не знаю, справлюсь ли…
– А ты попробуй! Царство Небесное силою берется. Вот деньги, купи все необходимое и завтра же приступай.
«Буду работать, а Господь Сам все устроит, как мне полезно»
Ночью Вера не могла уснуть, думала: «В храмах и без меня хватает мастеров опытных, талантливых. Но возможность приобрести икону не всегда есть у простых людей. Может быть, писать им в утешение и есть мое призвание? М Ведь это доброе дело, а значит, угодное Богу», – и решила: «Буду работать, а Господь Сам все устроит, как мне полезно».
Утром она отправилась в магазин церковной утвари и в дороге молилась, просила помощи у Творца, даже не догадываясь, как скоро утешит ее Создатель.
Выбрав добротную липовую доску с ковчегом и дубовыми шпонками, Вера соблазнилась на колонковые кисточки и, внимательно рассматривая товар возле кассы, вдруг услышала разговор. Впереди стояли два покупателя – священник в черной рясе и молодая женщина, державшая в руках икону в резной золоченой раме:
– Скажите, отец Аркадий, – женщина обратилась к батюшке, – хороша ли эта икона? Хочу даровать её своему приходу, но не уверена, что настоятелю она понравится.
– Икона не может не нравиться, если подарена от чистого сердца. Не сомневайтесь, дарите.
Вера затрепетала от волнения и, не удержавшись, выпалила:
– Простите меня, батюшка! А можно спросить?
– Спрашивайте, дитя мое.
– Один начинающий иконописец решил подарить храму свою икону. Принес, но ему на это ничего не сказали. То есть вообще ничего – ни похвалили, ни отругали…
Отец Аркадий заглянул в грустные Верины глаза и мгновенно все понял:
– Ну и что! Вы же не для людей пишете, а для Бога. И стараетесь, наверное?
Она стушевалась, покраснела:
– Конечно, батюшка! Вот только сомневаюсь, что старания мои плодотворны…
– А вы не думайте об этом. Совершенно неважно, как вас оценят люди, пусть это вас не беспокоит. Главное, как выглядим мы в глазах Господа.
– Благословите, отче, написать образ Казанской Божией Матери? – Вера сложила руки лодочкой, склонилась в благоговении.
– Бог благословит! – батюшка перекрестил ее, поцеловал в голову и улыбнулся, – Не печальтесь! Трудитесь во славу Божию, живите в чистоте и по кирпичику стройте дом на Небесах.