Дом, где восьмилетний Санька жил с мамой, стоял на пригорке. Земля на этом участке была сухой, а установившаяся июльская жара окончательно сгубила огород. Жухлая картофельная ботва и сморщенные огуречные побеги не предвещали урожая.
Большую часть времени Саша проводил с друзьями у берега местной реки и, спасаясь от зноя, часами не вылезал из воды.
После завтрака он по обыкновению засобирался на пляж: положил за пазуху ломоть черного хлеба, перекинул полотенце через плечо, сунул ноги в стертые сандалики и только направился к калитке, как во двор вдруг влетел соседский мальчик Коля и заговорчески прошептал:
– Санек, айда со мной! Я тебе такое покажу…
Дети выскочили на улицу, обогнули цветочную поляну, миновали овраг и спустились к тропинке, что вела к высокому забору. За оградой показался синий бревенчатый дом, окруженный фруктовым садом.
О хозяине синего дома, которого звали дедом Егором, ходила недобрая молва: мальчишки говорили, что дети, воровавшие в его саду яблоки, бесследно исчезали навсегда. Эта «страшилка» пересказывалась ребятами сотни раз, обрастая жуткими подробностями.
– Стой, Коля! Дальше я не пойду, – Саша замедлил шаг, остановился, притих.
– Ты чего, струхнул? Да не бойся, мы уже у цели, – Коля подскочил к прорехе в заборе, сквозь которую торчали ветки крыжовника, усыпанные янтарными плодами. – Налетай! Знаешь, какие сладкие?
Саша с опаской сорвал одну ягоду, попробовал – вкуснота! Сочная медовая мякоть таяла во рту. Рука вновь потянулась к кусту, сорвала еще и еще.
Набивая крыжовником карманы, мальчик обратился к другу:
– Отнесу домой, угощу маму, ведь она за это лето еще ни одной ягодки не съела. А ты не хочешь набрать для своей?
Коля хитро прищурился, задумался о чем-то и сказал:
– Не-е-е-е, моя не любит!
Предвкушая, как обрадуется мама гостинцу, Саша вприпрыжку понесся домой, перелетел через порог и стремительно ворвался в комнату.
Подбежав к матери, он спешно вывернул карманы, высыпал на стол свою добычу и многозначительно произнес:
– Вот!
Полосатые ягоды, похожие на маленькие арбузы, покатились по белой скатерти.
– Где ты взял крыжовник, сынок? – удивилась Татьяна Ивановна.
– Насобирал возле дома деда Егора.
– Без спроса?
– Мама! Я съел всего одну ягодку, а остальные собрал для тебя.
– Сын! Если ты взял чужое без разрешения, значит, ты украл.
Санька насупился. Только теперь он понял, что именно натворил…
– Очень огорчил ты меня, сыночек, – женщина пересыпала ягоды в фаянсовую чашечку и протянула ее Саше. – Сейчас мы пойдем к Егору Игнатьевичу, ты признаешься ему в своем скверном поступке и попросишь прощения.
«Когда мама постучалась в синие ворота, чувство стыда, смешанное с испугом, сдавило мальчику грудь. В памяти всплыли леденящие истории про таинственный синий дом, бурная фантазия дорисовала страшную картину»
Дорога до дома деда Егора показалась Саше вечностью, он едва шевелил ногами.
Когда мама постучалась в синие ворота, чувство стыда, смешанное с испугом, сдавило мальчику грудь. В памяти всплыли леденящие истории про таинственный «синий дом», бурная фантазия дорисовала страшную картину.
За забором послышался шорох, из калитки вышел сгорбленный старичок и приветливо улыбнулся:
– Здравствуйте! Вы ко мне? Очень кстати! Как раз самовар поспел, отведайте чайку с липовым медом.
– Спасибо, но мы пришли по другому поводу, – Татьяна Ивановна с грустью смотрела на сына, державшего в трясущихся ручонках чашку с желтым крыжовником.
Дед Егор понимающе кивнул:
– Тем более! Что стоять на пороге? Проходите в дом, за чаем поговорим.
Он провел гостей на светлую веранду, усадил за стол и принялся разливать по глиняным кружкам ароматный травяной чай. Татьяна сделала глоток и перешла к делу:
– Егор Игнатьевич! Сегодня мой сын совершил отвратительный поступок, – и строго взглянула на Сашу. – Расскажи дедушке, что ты натворил.
Мальчик густо покраснел:
– Я… Я хотел порадовать маму и… И украл у вас ягоды! – тут он не выдержал, расплакался в голос. – Когда собирал крыжовник, не думал, что ворую, а теперь… А теперь мне стыдно! Простите меня, дедушка! – размазывая по щекам слезы, Саша совсем сник.
Старик поднялся из-за стола, подошел к ребенку, ласково погладил по голове:
– Не переживай! Ты заботливый сын, у тебя доброе сердце. Ну, оступился немного… С кем не бывает? Главное, что осознал! А ягод мне не жалко, в саду этого богатства полно, – Егор Игнатьевич вышел на улицу и спустя минуту вернулся в дом с двумя увесистыми корзинами, которые протянул Санькиной маме:
– Здесь крыжовник и ежевика из моего сада. Кушайте на здоровье!
Женщина смутилась:
– Нет, нет, это неудобно! За что нам такие дары?
– Даже не спорьте! А ты, сынок, – Егор Игнатьевич обратился к Саше, – заходи ко мне чаще. Будем мед собирать, познакомишься с жизнью пчел. Угощу тебя свежим медком и с собой дам для матери. И если захочешь помочь на прополке огорода, буду очень рад.
– Конечно! – воспрял Саша. – Завтра же обязательно приду.
– Вот и хорошо! И мне, старику, все веселее будет.
Потом они втроем долго пили чай с халвой и конфетами, и когда на улице стало смеркаться, Санька с мамой отправились домой. Пора уже было отдыхать, ведь завтра мальчика ждал насыщенный событиями новый день.