«Интрига – главное в нашем деле! Любой материал, который начинается с вялых рассуждений или нежностей, успеха иметь не будет точно. Надо следить за логикой, стиль выдерживать, а ты, Аля, скачешь в тексте с мысли на мысль, как блоха по ребрам», – так наставляла ее подруга-редактор и писатель. Однако статья на нудную бытовую тему вовсе не была интригующей. Схема событий была один в один калькой классического кинофильма: шел здоровый и трезвый мужчина по улице зимой, поскользнулся – упал – больница – сложный перелом – операция, а дальше на четыре месяца костыли и вынужденное безделье дома. В принципе, никому не интересная семейная микродрама: пусть отлежится, денег займите у родни, потерпите, экономьте, а ты, братец, научись ходить – таким получался общий срез. Словом, статью о сложностях передвижения по бездорожью на пересеченной местности не брали как безынтересную для читателя.
На письма и запросы Алины о том, как прожить семье, когда кормилец болеет и почему так высок травматизм на улицах города, замечательные службы городского хозяйства ответили в положенный срок в эпистолярном жанре. Они писали, к кому обращаться для вызова техники, разъясняли про ГОСТ Р 50597-93, которым руководствовались, а улица, где жила их семья, оставалась по-прежнему заваленной грязным лежалым снегом с черневшей по пешеходной части широкой кромкой льда с пригорками и впадинами.
Февральское солнышко то ласково заглядывалось в свеженькие проталины на свое отражение, то будто пряталось в ужасе за серые тяжелые тучи, позволяя наледи ронять хоть по парочке школьников и бабуль, идущих за молоком «со скидкой». Казалось, не было конца этой зиме, если б не Великий пост, который всегда рождал надежду на лучшее. Жизнь семьи потекла по обычному руслу «завод-кравот», и одной зарплаты женщины критически не хватало на все семейные расходы, приходилось искать подработку.
Надо бы блинчиков напечь, чтобы добрую традицию не рушить. Перед Великим постом остается одна неделя – мясопустная, или Масленица, и правда хотелось успеть насытиться молочными продуктами, рыбкой. Но где взять на это средства? «Здорово, что женщины теперь могут работать и получать оплату за труд наравне с мужчинами, цените это, – поучал Алину один чудак, имени которого она не могла вспомнить. – В прошлые века женщины вообще даже права не имели работать, а вы можете рассчитывать на свою зарплату».
Это и правда было ценно, но облегчение испытывал лишь семейный бюджет, а никак не голова жены и матери. Оплатить коммунальные платежи, занятия сына живописью, покрыть ипотеку и внести ежемесячный платеж по кредиткам, а также долю на подарки коллегам, поздравления девочек и мальчиков в школе – количество и качество расходов явно превышало доход.
Как назло, начальство тоже не гладило по шерстке их отдел. То ли связано это было с настроением шефини, то ли с падением курса рубля по отношению к доллару, то ли с февральскими перепадами погоды, но суть «наездов» сводилась к следующему: «Ваша работа никуда не годится, вы не можете заинтересовать покупателя, вечно все делаете поздно и бестолково, ваш отдел слабее всех, поэтому уж не обессудьте, если завтра подшефные вам предприятия передадут другим, – вещала Влада Николаевна громогласно каждое утро, просматривая статистические отчеты посещаемости интернет-портала и оценки эффективности менеджеров. – Когда план не выполняется, мы принимаем меры не только экономические, но и кадровые, поэтому говорю вам открытым текстом: либо меняйте стиль работы, либо забудьте о премии», – завершала шефиня рабочие летучки, сверля взглядом Алину и ее коллег.
Вечерами Аля падала на кровать, как сноп с сеном, не интересуясь ни новинками кино, ни чатами в соцсетях, и все прокручивала в голове слова начальства о своей негодности. Ведь все отчеты показывали рост, но руководство будто оглохло и ослепло к фактам. Коллеги старались ездить по регионам, посещать выставки, однако и выставки оказывались «не теми», а регионы – «скучными». Вся эта производственная каша с планом не давала покоя, опутывала мозги и занимала все свободное время.
Женщину начали мучить кошмары. В одном Влада Николаевна выхватывала из-под нее стул, и Аля падала на черный снег. На другую ночь муж вновь падал, потеряв костыли. Тем утром, когда позвонила Маришка, некто гнался за ней, пытаясь выхватить сумочку, а из нее выскочил цветной квадратик с надписью «СЕРТИФИКАТ».
– Слушай, ты давно в храм ходишь, молиться умеешь, помолись за крестницу свою, диагноз плохой очень. – Маринка звонила по модному каналу связи «вайбер». – Слушай, а что можно в Великий пост? А рыбу на Масленицу? Разрешается? Ну, классно! Блинов напечем, оладушек, рыбки тоже наедимся до отвала. Как муж, хромает? А больным можно разве поститься? Да, поняла – никакой животной пищи, все вегетарианское. Ах, прости – постное, растительное, значит. Ой, не знаю, наверное, весь такой длинный пост не выдержу, он аж сорок девять дней длится! Может, первую и последнюю недельку попробую. Не, в церковь не пойдем: кому там я что расскажу, как можно доверять чужим людям свои секреты, чему меня какой-то там батюшка научит, который сам никогда не имел таких отношений и не поймет? Ага, ну давай, пока, до Прощенного воскресенья! Ой, а чего кому прощать? – ту-ту-ту…
Во дает подруга: как будто ей некому и нечего прощать, и самой не у кого просить прощения! Как все же выбили из народа веками сложившиеся традиции постничества, просто не верится в такое невежество. Ведь последние лет тридцать всё доступно, информации полно, и книг, и в сети, ан нет – сильней всего действует агентство «ОБС» – одна баба сказала! Самое смешное, что только о еде и была речь, ни слова о самом важном – зачем это всё делать. Не диета, чай, а для спасения души. И что исповеди и причастие – самое главное лекарство для человека, она и слыхом не слыхивала.
– Что еще за сертификат мне приснился? Вот заморочилась, – размышляла Алина, садясь в транспорт. – Надо будет молебен заказать за Валечку-крестницу, но и Маринке сказать, чтобы сама ей батюшку привела. Ведь если человек носит в себе грехи нераскаянные (а Валя ни разу не исповедовалась, Аля почти точно знала), то ничего не получится, и батюшка, который за нее помолится, сам может заболеть. Вот не вовремя отключилась Маришка, прямо сегодня вечером ей перезвоню. Надо, чтобы в воскресенье сходила в церковь, и сама пусть простит мужу бывшему и свекру со свекровью, что первую невестку позабыли, а новую приняли.
Аля порылась в сумочке в поисках мелочи, когда из ее кармашка внезапно, как выигрыш в лотерее, вывалился яркий цветной квадратик: сертификат на проведение праздника в игровом центре «Мир развлечений». В памяти немедленно возникла картинка: Аля перед столиком администратора вносит аванс за проведение дня рождения младшего сына в этом центре, целых три тысячи. В «Мире развлечений» всё было для детишек: и стеклянный лабиринт, и зеркальный, и аэрохоккей, и скалодром, и еще куча модных увеселительных занятий, а накрыть на стол взялись бы добрые феи из кафе, лишь бы предоплата поступила в срок. Вот об этой предоплате как раз красноречиво говорила подпись администратора заведения на СЕРТИФИКАТЕ. Так вот к чему ей приснился грабитель, у которого выпал какой-то сертификат! Когда папа мальчика оказался в больнице, сердобольный малыш сам предложил Але: «Мамочка, давай откажемся от моего дня рождения, ведь на операцию и лекарства нужны денежки, а мне совсем не хочется прыгать и лазить в лабиринтах, когда папа в больнице». Тогда Алина и позвонила директору центра, сообщив об отказе от брони в связи со случившимся, а тот обещал ей вернуть деньги. Алина забыла о своем должнике, завертевшись между врачами, работой и подработкой.
Валентин, вот как его звали, того мужчину, который обещал ей вернуть предоплату в три тысячи, и как она могла забыть об этом! Телефон Валентина был черным по белому выведен на сертификате, оставалось лишь напомнить о себе, ведь прошло целых полтора месяца. Это именно его она окрестила про себя чудаком без имени, который назидательно разъяснял ей преимущества ее положения. Деньги перевести он, видимо, забыл.
– Здравствуйте, Валентин. Я Аля, помните, у которой муж временно безработный из-за травмы? Мы еще день рождения отменили у вас в «Мире развлечений». Вспомнили? Вы тогда еще обещали мне этот аванс возвратить, эти деньги нам очень нужны – супругу назначили препарат, который стоит именно три тысячи. Как это «аванс не возвращается»? О каком Гражданском кодексе речь, когда мы с Вами находимся в поле действия Закона о правах потребителя, и он как раз обещает возврат средств, если услугами или товарами не пользовались. – Алина взволнованно теребила собачку молнии своей крутки. – Если надо, я могу показать Вам и банковскую выписку, где видны все мои расходы и доходы, и больничную выписку мужа. Неужели Вы чисто по-человечески не понимаете, каково нам сейчас?
«Аля уже сталкивалась с такими людьми, и схема их поведения была одной и той же. Никаких долгов эти люди никому не возвращали»
Валентин был определенно не тем, с кем можно договориться по-человечески. Он явился на переговоры с Алиной, принеся с собой выписку из Кодекса, а Аля предъявила свои выписки. Однако парень стоял на своем: аванс не возвращается, деньги уже пущены в бизнес.
– Зачем платить уборщице в подъезде? Ну и что, что все платят! Я, например, везде сам убираю, никому ничего не плачу. Надо экономить и не лениться, тем более у вас дети, – поучал он растерянную Алю. – Лекарства назначили? Какие, скажите мне, я все это знаю – это врачи всегда так! Вот мой друг, когда сломал руку, растворял мел в воде и пил, а не покупал этот кальций. И рука срослась. Тромбы могут возникнуть? Лимонов побольше ему давайте.
На все Алины аргументы у бизнесмена был готов ответ. Да, именно на ее предоплату они и приобрели за прошедшее время новую вешалку и скамейку для переодевания. Он сам работает как вол, день и ночь без выходных, обязан платить зарплату администраторам, аниматорам и не может тратить ничего. Он обещал вернуть деньги, как только заработает. В следующие выходные. Или чуть позже…
Аля уже сталкивалась с такими людьми. Их было несколько, и схема их поведения была одной и той же: вытянуть аванс или товар в долг, продать и спокойно жить за счет вырученного, но никаких долгов эти люди никому не возвращали. Они клялись и божились, били себя в грудь, рассказывая, как им тяжело живется. Жены у них были всегда бессовестными и бывшими, а партнеры по бизнесу – кидалами. Даже когда на таких подавали в суд (а именно так и поступали обманутые ими вполне достойные и влиятельные люди), следствие выясняло, что внедорожник последней марки, на котором разъезжал ответчик, принадлежал его соседу, а квартира-дуплекс в престижном районе – бывшей жене. Даже когда удавалось доказать, что человек тот – мошенник, то вопрос всегда вставал о возможности исполнения наказания: как наказать того, кто обещает все вернуть тогда, когда будет иметь должную сумму?
Алина никак не могла заставить себя написать жалобу или подать в суд, ни раньше, ни теперь, почему-то сердце у нее начинало биться тяжело, сбиваясь с ритма, когда она задумывалась об этом. Коллеги и друзья настаивали на письме в Потребнадзор, а далее – в суд, но это требовало как финансовых, так и моральных издержек. Именно последнее волновало Алю сильнее всего.
Батюшка Павел (Царствие ему Небесное!) всегда наставлял паству: «Всем и всё прощай!». Поклониться людям на службе, у коллег попросить, у соседей прощения. Мало ли что брякнешь, грубо, злобно, или просьбу не выполнишь чью-то – это ж все на те весы ляжет, которые нас встретят в том измерении, где совсем другие ценности, другой вес. Не только делами будут измеряться наши души, а даже мыслями, наверное. Освободим душу и помыслы прощением и сами попросим того же, – подумала Алина в четверг Масленичной недели.
В первую очередь, надо простить шефиню, за то, что бросается на сотрудников, ведь из-за этого все утратили покой и сон. Видно, совсем там, «наверху», гайки им закрутили, что так прессует сотрудников. Она, по сути, помощи просит так, ну не может иначе защитить, а ей, наверное, самой пальчиком грозят за то, что штат большой. Аля вспомнила улыбку начальницы, когда та разговаривала с дочкой, ее почти родительский взгляд, когда речь шла о помощи самой Алине. Внутри разлилось тепло, проникло в кончики пальцев, ком из горла рассосался.
Надо простить и власть имущих, потому как они и не очень-то виноваты: действительно, зима, снег и лед, что ж тут поделаешь? Вероятно, и правда нет у них возможности нанять лишнего дворника – ведь придется зарплату лишнюю платить, а бюджет денег на это не выделяет. В конце концов, им отвечать перед Господом больше как властью облеченным людям, их можно лишь пожалеть, а самим сделать выводы на будущее. Будем носить валенки, исконно русскую обувь.
«А всем ли можно прощать? Как насчет явных аферистов, тех, кто присвоил твои заработанные и такие нужные копейки?»
«И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим» – строчка из самой важной ежедневной молитвы вдруг ясно прозвучала в голове Алины так, как будто ее спел церковный хор на Литургии. Правильно всё: как я прощу другим, так и мне простится, а всем ли можно прощать? Как насчет явных аферистов, тех, кто присвоил твои заработанные и такие нужные копейки? Надо же что-то делать, даже и молитвы есть о возвращении утраченного имущества и о помощи в финансовых затруднениях. Молюсь-то ежедневно, но толку нет – видно, еще не всех простила или кого-то обидела зря. Как знать, а может, у того Валентина свои кредиторы за горло держат. В бизнесе ведь всё гораздо сложней, чем у простых людей, мало ли зачем ему нужны именно наши три тысячи. Ведь целых полтора месяца я и не вспоминала об этих деньгах – обошлись, обойдусь и дальше. Сама виновата – нечего было такой огромный аванс вносить, а теперь – ну Бог с ним, не стану я еще добавлять себе дурных мыслей и по судам бегать, может и мне простятся «дОлги наша»?
Телефон на столе радостно завибрировал – звонил незнакомый номер.
– Здравствуйте, Алина Георгиевна! Вы проходили интервью месяц назад, но тогда мы не могли дать ответа. Нам утвердили полставки для Вашей кандидатуры, так что если Вы еще заинтересованы, предлагаем поработать с нами в удобные для Вас часы, – сообщила молодая особа.
Следом связались из редакции журнала и сообщили, что ее статья им подходит.
«Остави нам дОлги наша, якоже и мы оставляем должником нашим» – вот оно, оказывается, как быстро может работать!
В эту ночь Аля впервые за долгое время спала сном младенца.