Когда в связи с экономическим кризисом салон по продаже мягкой мебели закрылся, найти новую работу Алексею не представлялось сложным. Он опубликовал в интернете свое резюме, обзвонил многих знакомых и стал просматривать сайты трудоустройства. С торговлей он решил больше не связываться – не его это совсем. Не лежала душа молодого мужчины ко всяким сделкам и продажам. Вообще он предпочитал работу творческую, но не отказывался что-нибудь мастерить своими руками.
Хорошо иметь школьных друзей! Достаточно быстро перезвонил одноклассник, объявив, что в одной строительной компании Лешу готовы принять, только вакансия эта откроется через два месяца.
Всякий христианин, относящийся серьезно к делу своего спасения, знает выражение апостола Павла: «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь». Алексей никогда не был дармоедом и сейчас тоже, даже два месяца, не собирался сидеть на шее жены. Тем более что многие подъездные двери, уличные фонари и столбы остановок транспорта пестрели бумажками всех цветов радуги с объявлениями о подработке, одно заманчивее другого. Тут тебе и достойная зарплата, и дружный коллектив.
Из многочисленных предложений Леша выбрал вакансию расклейщика объявлений. Провести два летних месяца на свежем воздухе перед тем, как окунуться в офисную жизнь, равнозначно долгосрочному оплачиваемому отпуску с восьмичасовым бесплатным фитнесом в виде хождения по городу.
Позвонив по объявлению и договорившись о встрече, Алексей уверенным шагом пошел на остановку. В рабочее время народу в троллейбусе ехало немного. Какая-то девушка сидела у окна на переднем сидении, слегка качая головой в такт музыки, льющейся из ее наушников. Несколько пенсионеров рассредоточились по всему салону, не желая соседства рядом с собой. Бабушка с двумя озорными близняшками лет пяти занимала крайнее сидение двойного кресла, предоставив место у окна неугомонным братьям.
– …Кошка сдохла, хвост облез. Кто промолвит слово, тот ее и съест! – протараторила малышня скороговорку, и каждый из них закрыл себе рот ладошкой, едва не давясь смехом.
– Максим, Эдик! Сидите смирно, не балуйтесь.
– А-а-а!!! – завопили близняшки, тыча пальчиками в сторону бабушки. – Дохлую кошку съела!
– Осторожно. Двери закрываются, – членораздельно, с расстановкой, прозвучала запись голосом диктора.
– Я знаю, что дальше скажет, – отвлекся от насмешек над бабушкой один из близнецов, найдя новое развлечение, – «тетя Галя, тетя Галя!»
– Следующая остановка «Округ Галле», – продолжал диктор всё так же четко объявлять названия остановок.
– Тетя Галя, тетя Галя! – восторженно и громко завопил другой братишка.
– Эдик! Прекрати сейчас же! – рассердилась их бабушка.
«Интересно, – подумал Алексей, – сколько заплатили диктору за его работу? И со скольких попыток он смог записать все остановки?…»
Нужный дом он нашел почти сразу. Проходившая женщина с готовностью подсказала.
– 54-ый? Это вон тот кирпичный дом. Вам третий подъезд.
– А откуда знаете, какой подъезд мне нужен? – осведомился мужчина, удивляясь прозорливости собеседницы.
– Все его спрашивают. Вы же работу ищете?
У входа в подъезд, пропуская вперед девушку, Алексей поинтересовался у нее:
– Тоже трудоустраиваться?
– Да. Но, наверно, зря сюда идем. Сестру тоже обучали-обучали, взяли деньги, а на работу так и не устроили.
Получив на входе анкету, Леша прошел в большое светлое помещение. Народу там было больше, чем он ожидал. Молодые и не очень заполняли анкеты кто за столом, кто «на коленке». В верхнем правом углу по большому плоскому телевизору крутили «Машу и Медведя», создавая более-менее отвлеченный фон. По стенам висели достаточно большие фотографии, где представители некоей фирмы получали какие-то награды и позировали в обществе знаменитых людей. Все это подчеркивало, что компания, куда пришел устраиваться Алексей, достаточно солидная и имеет вес в определенных кругах.
Еще утром Алексея по телефону предупредили, чтобы он подошел к Лукьяновой. Среди приемщиц анкет он заметил Агнессу. Когда-то вместе с мамой она ходила в их храм. Но потом Леша оказался случайным свидетелем скандала, где мать Агнессы на церковном дворе кричала, что ноги ее больше в церкви не будет и что в отличии от остальных, она не желает деградировать. Больше их он не видел.
Сейчас Агнесса вытянулась, повзрослела и, похоже, делала какие-то успехи в плане карьеры. По крайней мере, она имела работу, а Алексей ее только искал. Да еще такую неквалифицированную, как расклейщик объявлений.
– Только не к ней, – промелькнуло у него в голове.
С облегчением он вспомнил, что фамилия Агнессы – Кондратьева. Значит, неудобной встречи удастся избежать. Но когда, заполнив анкету, он обходил столики в поисках Лукьяновой, ею оказалась именно Агнесса.
«Замуж что ли уже успела выскочить?» – предположил он. Однако на бейджике значилась не только другая фамилия, но и имя. Почему-то Агнессу теперь звали Ольга.
– Проходите. Садитесь, Алексей… Владимирович, – приятным голосом произнесла «Ольга», справившись в анкете, как зовут подошедшего.
– Мы, кажется, знакомы, – начал было молодой мужчина, усаживаясь в удобное офисное кресло.
Но его реплику никто не услышал. Во всяком случае, пропустили мимо ушей. Затем ему предложили несколько тестов. Образования и опыта Алексея вполне хватило, чтобы понять, что этими тестами просто пускают пыль в глаза. Какая разница расклейщику, представляет он себя кругом или квадратом? Наконец, дошли до того, что необходимо купить учебник за 500 рублей. Леша скосил взгляд на брошюрку. Как бывший работник типографии, он быстро оценил ее себестоимость в 20 рублей и рассмеялся.
– А чему мне учиться? Как афиши разворачивать или как клей намазывать?
– Но вы же должны знать, какую продукцию рекламируете, – возразила Ольга-Агнесса, смотря ему прямо в глаза, но в то же время как бы сквозь него своим неживым взглядом.
– Чтобы сообщить эту информацию дворовым котам? Ладно. Всё понятно. Дайте обратно мою анкету.
Девушка ловким движением выдернула из-под его рук исписанный с двух сторон лист и так же проворно засунула его в стол.
– Заполненные анкеты мы никому не возвращаем.
Алексей встал, раздосадованный, что целый день потратил на лабуду, что вложил в эту бумажку всё своё старание, описывая, какой он хороший и исполнительный работник. Одно утешало – домашний адрес и телефон он всё же не указал.
Напоследок, вновь обозревая стены помещения с фотографиями, Леша недоумевал: что это, результат фотошопа или настоящие фотографии, скаченные мошенниками из интернета и развешенные для отвода глаз? Хотелось всем и каждому сказать: «Друзья, не занимайтесь ерундой. Никто вам здесь работу не собирается давать. Возьмут денежки типа «за обучение» и айда-энде…
Он вспомнил взгляд Агнессы – страшный, невидящий, технологичный. Вот уж где, действительно, «деградация». За что боролись, уйдя из Церкви, то и нашли.
Леша шел по улице, смотря на окружающую обстановку с новой, непривычной для него точки зрения. Вдоль проспекта работники «Зеленхоза» строго по разметке из ниточек высаживали яркие тюльпаны. Дорожные строители клали дымящийся асфальт. Около остановки женщина средних лет продавала мороженое. Даже бабушки выстроились вдоль подземного перехода, пытаясь сбыть кой-какой товар. Столько народу, и все они чем-то занимались, куда-то спешили, торопясь вовремя выполнить поручения. У всех имелось какое-то дело, работа, зарплата. И только у Алексея ничего подобного не обозревалось, и торопиться ему было некуда.
Два месяца прошли почти без отрыва от компьютера. В который раз он просматривал сайты трудоустройства, ежедневно проверяя e-mail, не пришел ли какой ответ на его резюме. Он уже почти наизусть знал адреса и телефоны «лохотронов» с разными вакансиями, неизменно отправляющих в несколько конкретных мест, где требовалось заполнить анкету, пройти платное обучение или закупить литературу. Но когда после очередного разговора с одноклассником выяснилось, что открытие желанной вакансии отодвигается еще на полгода, Алексей по-настоящему приуныл.
Жена его не укоряла и пыталась, как могла, поддержать в семье прежний рацион питания. Леша старался есть как можно меньше и отдавать лучшие куски жене. Но чувствовал он себя при этом как никогда скверно и неуютно. Наконец, в полном отчаянии мужчина решил сделать то, что зарекся когда-либо повторять – искать вакансию в типографии. Десять лет назад у него была высокооплачиваемая и довольно хорошая работа, с которой он ушел «по собственному желанию» и до сих пор не жалел об этом. Впрочем, если быть честным, все-таки жалел. Коллектив был хороший и сама работа ему нравилась. Начав упаковщиком готовой продукции, Алексей потом освоил фальцовку, резку, размотку. Неприятности начались, когда он овладел высекательным станком.
Тот заказчик ему сразу не понравился. Вел он себя вычурно-вызывающее и разговаривал на блатном жаргоне. По всему было видно, что он недавно отсидел, а сейчас решил заняться честным бизнесом. В те времена аудиокассеты считались ходовым товаром. Но кассету без обложки не продашь. Вот «блатной» и заказывал в типографии вкладыши для кассет, а также картонные коробки для подарочных экземпляров… Когда Алексей увидел, ЧТО выходит из-под пресса, ему стало дурно. Раньше ему казалось, что в его работе самое тяжелое – физическая составляющая. Аппарат высекал из мелованного картона заготовки нужного размера, но не до конца, иначе бы в нем все застревало. Поэтому листы приходилось после высечки обдирать вручную, причем по 10, 20, а то и по 50 штук сразу. Леша прошел через мозоли и нечеловеческую усталость, пока приспособился. Но теперь ему приходилось трудиться над коробками с изображениями обнаженных барышень. Причем, «блатной» стал их постоянным заказчиком, а потому Алексей целые дни имел перед глазами этих…
Обычному парню подобные неожиданные нюансы работы показались бы всласть. Но Алексей как раз только недавно уверовал и сильно страдал от созерцания подобного срама. Однако еще больше он переживал, что является соучастником греха. Ему вспоминались слова Иисуса Христа: «невозможно не придти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят».
Дальше – больше. Кто-то в их типографии стал заказывать визитки проституток, которые обычно суют под «дворники» машин. Когда он, наконец, стал дизайнером, сотрудничество с подобными типами его тоже не миновало… В какой-то момент терпеть больше не осталось сил. Ну, ладно один-два раза. Но когда понимаешь, что так и дальше будет продолжаться и тебе волей-неволей придется во всем этом вариться…
«Делай, как знаешь, раз такой дурень юродивый у меня вымахал».
Решение уволиться далось очень тяжело. Ни родители, ни сотрудники его не поняли. Две последние недели отработки превратились в ад из насмешек с одной стороны и мольбы и уговоров – с другой. Мама даже пошла в церковь, узнать, неужели действительно там так учат, что с работы приходится уходить. Но выяснив, что это исключительно инициатива ее сына, махнула на него рукой: «Делай, как знаешь, раз такой дурень юродивый у меня вымахал».
Прошло много времени. В чем-то он поумнел, а в чем-то остался прежним. Во всяком случае, некоторые вопросы, относящиеся к трудоустройству, он до сих пор не мог решить для себя. Правильно ли он тогда поступил, или были варианты? Алексей не исключал, что универсального выхода из сложившейся ситуации не было, и просто нужно поступать по совести, как написано в Святом Писании: «Блажен, кто не осуждает себя в том, что избирает… все, что не по вере, грех». В его случае это значило увольнение, а кто-то другой, возможно, нашел бы иной, более правильный путь. Только гораздо позже он узнал про пророка Даниила, что тот числился начальником над вавилонскими волхвами и даже выгораживал их перед царем Навуходоносором. Значит, тот каким-то образом умудрился совместить эту «работу» с верой в истинного Бога. Правда, у пророка была определенная миссия. Была ли она у Алексея? В любом случае, он ее не выполнил.
Что удивительно, Господь ведь знает, с какими мотивами мы делаем даже не вполне правильные вещи. И Он помог Алексею найти работу еще ближе к дому и даже в деньгах не потерять…
Перед компьютером сидел уже не тот уверенный в своих силах мужчина, каким Алексей был еще несколько месяцев назад. В квартире прибрано, обед сварен, из магазина он уже давно вернулся. Скоро нужно идти встречать жену с работы, а душа не на месте. На мониторе высвечивалась одна вакансия – помощник печатника. Рука потянулась к мобильнику, остановилась на мгновение и все же взяла телефон…
Знакомство с типографией началось с урны. Оригинально раскрашенная, она стояла у самого входа. Типография Алексея сразу впечатлила. Красивая массивная лестница с мощными деревянными столбами вела куда-то на второй этаж. Тут же, справа от лестницы, располагалась секретарша, а слева – дизайнеры. Холодный синий цвет стен, близкий к ультрамарину, сразу бросался в глаза. И хотя он создавал ощущение шика, у Леши мурашки побежали по коже. Обычно он предпочитал более теплые тона, а от синего его всегда знобило.
Собеседование проводил сам директор. С первых же слов молодой деловой мужчина располагал к себе и вызывал в собеседнике уважение. Он не спеша делился планами на будущее своего предприятия.
– Недавно мы заключили новые договоры с несколькими журналами, и придется работать в две смены. Сейчас принимаем новых работников, какое-то время их обучим и начнем набирать обороты. Вначале зарплата будет не очень, – и директор озвучил сумму, которая за время безденежья Алексею стала казаться пределом мечтаний, – а через месяц-другой ее поднимем.
Сидя на роскошном кожаном диване, Алексей слушал директора, смотрел, как работают дизайнеры, и нотки ностальгии щемили его душу. Казалось, что не было тех десяти лет, а только вчера он так же корпел над дизайном.
Домой Алексей почти бежал.
– Вот Маша утешится, – думал он и пытался взбодрить себя этой мыслью. Но внутри его все отчетливей что-то саднило. – Может, ультрамариновые стены на меня так подействовали или «крутизна» помещения и оборудования?
Работы он не боялся. Даже ночные смены его не пугали. Хотя здоровье уже было не таким, как раньше, но даже на двенадцатичасовой рабочий день он был готов. Только жалко, что теперь вечернее богослужение придется пропускать. Но работа есть работа.
Услышав о случившемся, жена повеселела и засуетилась.
– Конечно, обо всем еще нужно помолиться… Когда сказали выходить?
– Уже завтра к девяти.
– А как же медкомиссия, справки?
– Ничего не нужно, хотя трудоустройство официальное.
Пока Маша копошилась на кухне, Алексей наконец-то понял, что все это время его беспокоило. С тяжелым сердцем он заглянул на сайт типографии и в ужасе отпрянул от монитора. Полуобнаженные девицы во фривольных позах нагло и призывно глядели на него с рекламных плакатов и журналов, отпечатанных в этой типографии.
Опять! Опять все повторяется! Нет!!! Он не сможет, не сможет работать там! Господи, прости! И ты, Машенька, прости! Простите все меня, недотепу!
Как побитая собака, Алеша вышел на кухню. Жена деловито выбирала баночку, куда сложить на завтра мужу обед, чтобы ему хватило на весь день и в то же время не пришлось нести еду обратно.
– Ничего, Маш, не получится. Только что посмотрел сайт с их продукцией… Прости, что я у тебя такой… привереда.
Жена сразу сникла, потухла. Исчез блеск из глаз и деловитость в движениях. Но поняв, что мужу сейчас гораздо важнее поддержка, она быстро справилась с нахлынувшим на нее разочарованием, поставив банку на полку, она обняла Алексея.
– Главное, что ты – у меня, а остальное – дело наживное. Я тебя понимаю.
– Вряд ли, – упавшим голосом подытожил Леша и в полном отчаянии воскликнул:
– Зачем ты вообще вышла за меня замуж? Теперь мучаешься!
– Ты у меня хороший.
– Главное, что я у тебя, – с небольшой надеждой робко произнес муж.
– Ты у меня. И я тебя люблю, – вынесла жена ему оправдательный вердикт.
Мария действительно понимала Алексея, и тому было несколько причин. Во-первых, она считала, что такое отвращение мужа к порнографии – это замечательное благословение для их семьи. Ради него стоило потерпеть финансовую стесненность какое-то время. Во-вторых, даже если муж в вопросах трудоустройства проявлял излишнюю щепетильность и, может, где-то «ревность не по разуму», она сама не была свободна от перегибов. Все чеки и билетики, где присутствовало слово «спасибо», Маша не могла просто взять и выбросить. Она их собирала и потом мучилась поисками, где бы сжечь. Понимая, что вещество не оскверняет, тем не менее, в постные дни никогда не пользовалась ножом, если кто-то до нее резал им колбасу или намазывал сливочное масло. И шоколад, в котором могли находиться только «следы молока», Маша однозначно откладывала до конца поста, хотя Леша его ел со спокойной совестью.
Вечером мама Алексея кричала на него в трубку телефона:
– Снова за свое?! Да?! Ты просто лодырь! Не хочешь трудиться и ищешь всякие благочестивые отмазки. Разве можно смешивать религию и работу? Болтаешься между небом и землей уже третий месяц. Хоть бы жену пожалел! Что Маша говорит?
– Говорит, что понимает меня.
– Ну, вы, ребята, даете! – мама в негодовании бросила трубку.
Они сидели на диване, несчастные и униженные, боясь посмотреть друг другу в глаза. Временами в голове Марии рождались какие-то идеи, куда можно еще обратиться ее мужу по вопросу трудоустройства. Но все эти планы разбивались о принципиальность Алексея, который не мог переступить через свою совесть и пойти торговать лотерейными билетами, в которые люди проигрывали семейные бюджеты, ни в винный магазин, где уже неделю требовался продавец. А барменом в стриптиз-клуб ни при каких обстоятельствах она и сама бы его не пустила.
В воскресенье в храм Маша пошла одна. Леша причастился среди недели и в выходной пошел помогать другу в переезде на новую квартиру. На Литургии женщина молилась из-за всех сил. Трудоустройство мужа занимало все ее помыслы, и она их вплетала не только в прошения ектеньи, но и где ни попадя.
– Господи, не оставь! Господи, поддержи! Господи, помоги нам!
Когда пошли с подносом собирать пожертвования, она достала баночку для витаминов, куда собрала всю имеющуюся в доме мелочь по 10 и 50 копеек. Не то чтобы у них не осталось ни гроша. Просто обилие желтых монет сбивало ее с толку, когда требовалось расплатиться за транспорт, и она среди них долго ковырялась.
Вывалив на поднос полбаночки, женщина стала ждать Причастие, чтобы запеть вместе со всем храмом «Тело Христово», когда к ней подошел один давнишний прихожанин. Окладистая седая борода обрамляла излучающее доброту лицо. Он мягко улыбался.
– Как у тебя, Машенька с работой?
– Все нормально, – быстро доложила она, немного удивившись заданному вопросу.
– А у Алексея?
– Леша не работает, – ответила она с надеждой, что, может, это Бог через прихожанина решил заняться ее мужем.
– Тяжело, наверное, приходится? У моей жены есть кой-какие вещи в хорошем состоянии…
– Ой! Спасибо! Вещи у меня у самой есть, – как ошпаренная, поспешила отказаться Мария, поняв, что его поведение продиктовано не наличием свободной вакансии, а просто желанием помочь в трудной ситуации, если в семье осталась только мелочь.
«Ей просто хотелось выплакаться, что-то крикнуть в это бездонное высокое небо и почувствовать на своей голове утешающее, любящее Божие прикосновение».
Мерно читали молитвы перед Причастием. В храме потрескивали свечи. Кто-то тихонько переговаривался, кто-то молился, а Маша едва-едва сдерживала слезы. Вроде хотели помочь, а в результате разворошили душу, нарушив тот хрупкий баланс, который она с неимоверным трудом столь долго держала. Ропот подступил к ее горлу. Была ли это обида на мужа, что он давно копейки в дом не приносит, а только «кормит» ее своими высокими принципами? Хотелось ли ей обвинить Бога, что стараясь выполнять именно Его повеления, они сейчас терпят серьезную нужду? Раздражала ли ее действительность, что в современном мире порядочный человек не в состоянии устроиться в нормальное место? Скорее всего, ей просто хотелось выплакаться, что-то крикнуть в это бездонное высокое небо и… почувствовать на своей голове утешающее, любящее Божие прикосновение, ощутить Его благословение, чтобы и дальше тянуть эту жизненную лямку уже без страха и сомнения.
«Домострой» Маша не считала для себя руководством к действию, и безоговорочное подчинение жены мнению мужа – единственно правильным решением. Просто по опыту она знала, как ни дико это было слышать Лешиной маме, что в данной ситуации он прав. Не потому, что всем и всегда нужно выбирать только благочестивые и благородные профессии. А потому, что Алексей искренне искал Божьего водительства и не успокаивался, пока не находил его. И, видя такую полную посвященность мужа воле Божией, Господь не должен был оставить его без ответа.
На безрыбье и рак рыба, а при безработице и вакансия фотографа-дизайнера с испытательным сроком в три месяца и окладом всего десять тысяч – тоже выход.
На третий день работы Леша узнал, что среди прочего у них делают календари со знаками зодиака и тут же поспешил сообщить об этом жене.
– Ты можешь посоветовать клиентам выбрать другие типы календарей, сославшись на что-нибудь, – Маша поймала себя на мысли, что уже начинает злиться на такую щепетильность мужа.
– Например, на что? – в словах Алексея тоже чувствовалось легкое раздражение.
– На новые тенденции, модную цветовую гамму. Да мало ли на что еще!
На следующий день он снова звонил Марии.
– Знаешь, чем я сейчас занимаюсь? Студент скачал из инета реферат, а я его оформляю. Вот такие у нас студенты. Достала меня эта работа! Что ни день, то какое-нибудь вранье.
– Но другой нам найти пока не удалось, – как могла деликатно попыталась обрисовать Маша состояние их семьи…
Работа в фотосалоне оказалась нервной даже не тем, что приходилось постоянно менять род деятельности: то фотографировать на документы, то восстанавливать старые фотографии. Гораздо сложнее было такому закрытому к общению человеку, как Алексей, контактировать с окружающими людьми. Каждый приходил со своими привычками и странностями, и нельзя было им в ответ ни раздражиться, ни грубо ответить. А еще эта бесконечная музыка из соседнего отдела, под беспрестанной «долбежкой» которой, казалось, вот-вот расколется череп.
Фотосалон ютился в небольшом крытом рынке между секонд-хендом и пивным ларьком. Здесь можно было заказать календарь, пазлы или кружку с любым изображением. То и дело подходили люди, чтобы распечатать текст или фотографии. Намаявшись за день, Алексей вечером мгновенно засыпал. Но сон его был неглубокий и тревожный. Ночью ему казалось, что кому-то необходимо прошить дипломный проект или дизайнерски оформить свадебные фото, и он просыпался. Привыкший к церковному благолепию и более размеренной жизни, первый месяц Алексей едва выдержал на новом месте. Столько слов ободрения и утешения, сколько Маша сказала за тот месяц, лишь бы муж удержался на новом месте, ей за всю жизнь не приходилось говорить. Второй месяц они пережили с трудом, но легче. В третий – Алеша освоился и был уже на хорошем счету у собственника, так что зарплата немного подросла. Теперь, когда хозяин пивного ларька материл жену, работавшую там же, Леша не только молча негодовал и молился о них, но иногда по-соседски заглядывал, чтобы разрядить накаленную обстановку какой-нибудь историей из патерика или просто добрым словом.
Как-то утром в Лешину каморку зашел дедушка достаточно солидного вида: кожаное пальто, шелковый шарфик, кашемировая шляпа. Он хотел сделать копию паспорта и всяких других документов. Не успел еще Алексей включить ксерокс, как посетитель начал описывать свои достижения и регалии. Если честно, первое, что рождалось в присутствии этого клиента – желание осадить или каким-то иным способом заставить его замолчать. Неприятно слушать, когда кто-то себя так откровенно и нагло хвалит. Презрение к деду все больше разъедало душу фотографа-дизайнера. Но наряду с тем, неожиданно для себя он почувствовал знакомое волнение, которое испытывал всякий раз, когда Бог на что-нибудь обращал его внимание: «Наверное, нельзя его просто так отпустить, ничего не рассказав о Христе».
Документы давно лежали откопированные, но Алексей, стараясь быть вежливым, все не перебивал. Старик же продолжал говорить, говорить, не переставая. Так стало известно, что он написал 28 книг, одна из которых получила всемирное признание, что много лет он спал лишь по три часа в сутки и отучил семь тысяч студентов. Под его бубнеж Леша думал: «Человек на закате. Сердце стукнет и он скончается. И что тогда все эти регалии ему дадут, если он Бога не познал?» Ему по-настоящему стало жалко дедушку. Тем временем посетитель сам устал от болтовни и плавно заключил:
– …вот какие люди у вас бывают!
– А я десять лет назад с еще более значительной особой встретился.
– С Путиным что ли? – после небольшой паузы предположил старичок.
Похоже, в его сознании только глава государства мог быть важнее.
– Берите выше. Он изменил мою жизнь. Его зовут Иисус Христос!
– А где он работает? – в голосе посетителя слышалось недоверие, заинтересованность и, похоже, он был несколько глуховат.
– Иисус Христос! – срывающимся от волнения голосом повторил Леша так громко, что в пивном ларьке музыка на мгновение стихла, видно его хозяин решил, что где-то может начаться потасовка.
– А-а-а… Иисус Христос, – протянул дедушка не то удивленно, не то разочарованно.
И тут дизайнера накрыла новая волна рассказов посетителя, которую все так же невозможно было остановить. Начал дед про религию, продолжил про добрые дела… разумеется, свои.
– Я тоже пришел к выводу, – попытался прорвать Леша словесную оборону, – что быть добрым, помогать людям – выгоднее нам самим. Но только это же не подвиг, а норма жизни.
– Да, да…норма.
«Так, – подумал Леша, – если он это понимает, почему тогда гордится собой?». Вслух же произнес:
– Христос сказал: «когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать». То, что мы считаем нашими личными добрыми поступками, на самом деле это способности, которые нам Бог дает. К тому же добрые дела никак не помогут изгладить наши грехи. Это только в народных эпосах и сказания на весах взвешивается добро и зло, и кто кого перетянет. В Библии же говорится: «Возмездие за грех – смерть». Если я до полусмерти побью кого-нибудь, переломаю ему кости, а потом всю оставшуюся жизнь потрачу на борьбу с эпидемиями в Африке, поломанных когда-то ребер моя новая деятельность никак не восстановит и перед Божественным правосудием я навсегда останусь дебоширом. Только сверхъестественным актом мой поступок может быть исправлен. Поэтому Христос умер за наши грехи, чтобы в случае нашего покаяния и исправления нам не быть отлученным от Бога.
Старичок со всем этим согласился, но как-то поверхностно, не пропустив эти слова сквозь ум и сердце, не поняв их сути. Многие люди решение религиозных вопросов оставляют «до пенсии». Но как трудно пожилым съезжать с уже накатанной колеи…
Проводив посетителя, Леша думал:
– Бог для чего-то дал ему такую длинную жизнь. Что эти 28 книг для вечной участи? Пшик! Значит, у Бога есть на него какие-то более серьезные планы и даже надежда, что он покается… Возможно, и он, Алексей, только ради него здесь торчал?
Под конец рабочего дня Леше было два звонка. Первым позвонил одноклассник – сообщить, что долгожданная вакансия наконец-то открыта, и занять ее можно хоть завтра. Но не успел Леша порадовать жену, как позвонил знакомый прихожанин – сказать, что их частной фирме срочно требуется дизайнер. Коллектив состоит из верующих, фирма расположена рядом с храмом. Так что проблем с посещением богослужений не будет. Какая зарплата? Оказалось, что на уровне помощника печатника.