Стерилизация инвалидов — это гуманизм или фашизм? Светлана Бэнкс

В нашем мире существует некая соразмерность. Все мы рождаемся очень разными. Нет одинаковых людей даже по внешним признакам, есть только похожие.

У нас разные физические и умственные способности, социальные условия и национальность тоже отличаются. Мы разные во всем, и эта разность – великое благо. Зачем же некоторые пытались и, что самое страшное, пытаются до сих пор, перекроить этот мир по-своему?

Мы не узнали бы, как чувствует себя мужчина маленького роста, если бы в школе не имели такого одноклассника. Не узнали бы, что друг невысокого роста в драке может проявить гораздо больше смелости и выносливости, чем тот, у кого большой рост и накаченная мускулатура. Если бы девчонки все были одинаковы, в кого бы влюблялись? Одна обладает мягким нравом и хорошим чувством юмора, и к ней тянутся, другая – неприступная красотка, и она привлекает, но уже других. А дома, возможно, мы видим старую бабушку, и через нее знакомимся с тем, что называют немощью и старостью.

Наш мир очень богат и разнообразен. Каждая личность – это неотъемлемая частица всего мироздания. Зачем же некоторые пытались перекроить этот мир?

В истории есть опыт, когда рождающихся детей отбирали исключительно по критериям физических данных. Да, я говорю о Спарте. Стране нужны были воины, поэтому всех детей, которые рождались с недостаточным весом, маленьким ростом (не говоря уже о дефектах) – просто умерщвляли. Век этого государства был недолгим. Но есть еще один интересный факт. «Односторонний характер развития не мог не сказаться на исторической судьбе Спарты. До первой половины VI в. до н.э. Спарта не отличалась резко от других архаических греческих полисов. Развивалась поэзия, лаконская расписная керамика и бронзовое литье относились к числу лучших в Греции. Однако после середины VI в. до н.э. в Спарте не появилось ни одного снискавшего известность поэта, философа, художника. Переживало деградацию лаконское ремесло. В жертву военному совершенству было принесено интеллектуальное развитие» (Панова И.А. Цивилизации. Исторические судьбы).

Во времена нацизма в Германии психиатры уничтожили 300 тысяч человек с 1939 по 1945 год. Идея об арийской расе легла в основу уничтожения многих сотен тысяч людей.

Отрывок из статьи Ирины Уданович «Смерть «под ключ»»: «В фашисткой Германии в 1940 году была разработана и внедрена целая программа по эвтаназии под названием «Т-4». Свое название она получила благодаря адресу, по которому находилось бюро по координации этой программы, в Берлине на Тиргартенштрассе, 4. Программа проходила под лозунгом «Акция — смерть из жалости». Ее суть состояла в том, чтобы избавить общество от таких ненужных ему «элементов» как душевнобольные, умственно отсталые, инвалиды, смертельно больные и даже люди, болеющие более 5 лет. В самом начале уничтожались только неизлечимо больные дети до 3 лет, позднее это распространилось и на подростков до 17 лет. Приговор о смерти выносился без серьезной диагностики. В этот страшный период времени было уничтожено более 5000 детей. Позже начали расправляться и с «психически неполноценными» взрослыми».

Но вернемся в наш XXI век.

Молодая женщина, с которой я познакомилась, рассказала свою историю. Данута родилась в деревне и всегда мечтала выбраться в город, где условия жизни намного легче. Она родилась с заболеванием – несовершенный остеогенез – повышенная хрупкость костей. Ей нельзя переносить большие нагрузки, а любое падение, удар может грозить переломом. В деревне, где и воду приходится носить, и по хозяйству работать, жить с таким здоровьем особенно тяжело. Поэтому Данута приложила все старание и после школы переехала из белорусской глубинки в столицу. В Минске она получила два высших образования и теперь работает психологом на телефоне доверия. Рядом с ней муж и сын.

Когда видишь высокого четырнадцатилетнего парня, то думаешь, как женщина ростом 125 см родила этого здоровяка? Об этом Данута рассказывает:

В тот день, когда подтвердилась моя беременность, казалось, что даже природа благоволит нам. Все вокруг выглядело необыкновенно красивым: город, улицы, дома, прохожие. Все воспринималось с радостью и любовью. Была весна. Беспокоили только мысли о том, что скажет врач. Мы зашли в кабинет и доктор, отложив свои бумаги, приготовилась нас слушать. Я сказала, что хочу обследоваться на предмет беременности. «Вы себе это представляете?!» спросила врач и дала направление на УЗИ. Там меня обследовали и сказали, что у меня девять недель беременности и что плод развит хорошо. С внутренним ликованием я сказала об этом мужу. Он был просто счастлив.

Потом нас ждали генетики. Там говорили о том, что я сильно рискую своим здоровьем и здоровьем будущего ребенка, уговаривали сделать аборт. Я понимала, что медицина будет против сохранения беременности и постарается психологически склонить к своей точке зрения, но что может сломить радость будущего материнства? Саша меня поддерживал и, выйдя от врача, купил шоколад, и прямо на скамейке, под тенистым кленом, мы отметили с ним новую веху совместной жизни.

Постепенно я замечала, как увеличивается моя грудь, и от этого была меньше заметна деформация грудной клетки. Все-таки это чудесное время, в которое даже самой себе кажешься необычайно привлекательной.

В поликлинике меня вновь и вновь убеждали сделать аборт. Помню, как я зашла в кабинет, где сидел мужчина, а на его столе лежала бумага с надписью: «Убедить сделать аборт». Он говорил: «Вы инвалид, и в таком состоянии нельзя, да и невозможно развитие плода. Возьмите лучше с детского дома ребенка, и вы не будете ни чем рисковать». Кто же мне дал бы усыновить ребенка? Он продолжал: «Вы представляете себя во время беременности? Вы же ничего не можете делать, вы инвалид!» Мне порой казалось, что этими словами меня распинают. Но набравшись сил, я отвечала: «Как не могу? Я заочно учусь в институте, у нас с мужем маленькая, но своя квартирка, я готовлю кушать, стираю…». «Зачем, зачем такая мать-инвалид ребенку?! Это ведь невозможно, да и незачем, это просто гадко. Неужели Вы сами этого не понимаете?» Каждый раз после таких посещений я выходила из кабинета убитой.

В то время из-за несовершенного остеогенеза у меня уже было более 20 переломов ног, которые толком не срастались, началась деформация костной системы, было сильное искривление позвоночника. И несмотря на все это, я хотела ребенка! Получилось же поступить в институт, выбраться из деревни в город, получить квартиру, выйти замуж. Разве я об этом мечтала? Наверно, глубоко в сердце мечтала, но разумом понимала, что все это невозможно. Но в действительности-то оказалось – возможно!

Мне очень запомнилась встреча с профессором. Я положила перед ним результаты анализов и услышала в ответ: «Что ты хочешь от меня? Ведь все равно сделаешь так, как сама решила, и никакая медицина не может предугадать, что с тобой будет. Поэтому: коридор налево — аборт, коридор направо – сохранение. Иди и выбирай».

Приближался срок, на руках было направление в роддом. Я накрасилась, взяла косметичку с собой, книги и отправилась в больницу. В приемном покое начали ругать, что, мол, дотянули до такого срока, давно на сохранение надо. Сказали, что краситься в роддоме нельзя и… самое главное: «Вы знаете, что вовремя кесарева сечения Вам будет произведена стерилизация?» Я попросила объяснить. «Вам перевяжут трубы, чтобы больше Вы не забеременели. Так положено, так мы делаем всем инвалидам».

Очнулась я в реанимации, и врач, склонившись надо мной, сказал: «Я профессор анестезиолог, а Вы… не просто герой, Вы герой всей Земли. У Вас родился мальчик весом 3 кг».

В дополнение отрывок из выступления Ершова Ю.Л. на конференции в ПАСО: «Принудительная стерилизация людей – это фашизм на самом деле. Это практика, которую ввели фашисты. И оказывается, у нас в Подмосковье в год 60-летия Победы это все существует. И опять же, никто не считает, что это какой-то криминал. Ход мыслей такой же, как и там, в Германии, в прошлом веке: вот есть люди второго сорта, зачем им иметь потомство. Давайте за них это решим, что у них детей не будет, им дети не нужны. Это тоже надо оспаривать, потому что по положению о стерилизации недееспособного человека можно стерилизовать по решению суда… И чем суд должен руководствоваться, интересно? И вот такое безобразие существует».

«Чуточку сердечной проницательности, и мы признаем,
что любовь выше закона, а добро больше силы»

Для Дануты Лебедевой период мытарств по больницам остался в прошлом. Но в той же столице прошла обследование другая девушка, которая, находясь на пятом месяце беременности, столкнулась с теми же кабинетными мучениями. У Тони миопатия – слабость мышц. При этом заболевании многие умирают еще в детстве. Но жизнь нельзя вместить ни в какие рамки человеческого опыта или медицинских знаний. Вокруг нас масса примеров того, что трудно или невозможно объяснить. Чуточку сердечной проницательности, и мы признаем, что любовь выше закона, а добро больше силы.

Тоню также убеждали сделать аборт, пугали наследственностью и, что самое обидное, обзывали как последнюю женщину только за то, что, будучи инвалидом, она посмела забеременеть, и это притом, что она замужем! Как ни странно, но эта молодая семья не встречает предложений помощи, ни со стороны медицинских учреждений, ни со стороны социального обслуживания. Все, с чем они сталкиваются, – непонимание окружающих.

А если вспомнить Германию, с ее жутким прошлым, то на сегодняшний день там масса организаций, клубов и т.п., которые оказывают всестороннюю помощь людям с ограниченными возможностями. Взять хотя бы организацию во Франкфурте www.cebeef.com, которая имеет своей целью адаптацию людей с инвалидностью в обществе и социальной жизни. Она поддерживает и содействует активности и инициативе в политике, культуре и обществе. Сотрудники этой организации помогают обустроить квартиры, если необходимо, оказывают уход, заботятся о том, чтобы человек беспрепятственно мог проявить себя в спорте и культуре. Помогают в вопросах сексуальности и семейной жизни. Например, для женщин в колясках там подготовили специальную клинику, где оказывают консультирование и всю необходимую помощь (даже гинекологическое кресло приспособлено для таких женщин).

Значит, осознали всю пагубность фашистской идеологии и покаялись? Елена Назова рассказывала о своей недавней поездке в Германию. Она родилась и выросла в русской деревне, где до сих пор у большинства жителей трудное материальное положение. Елена с детства больна. Несмотря на то, что она и ее муж работают, обеспечить необходимый достаток семьи сложно. Поездка в Германию стала для нее особым подарком судьбы. Там она случайно познакомилась с бывшим офицером СС. Ее потрясло, с каким вниманием и заботой он отнесся лично к ней и далекой для него России. Мужчина оказал немалую материальную помощь ей и ее близким. В поведении этого человека Елена увидела и такт, и уважение. Тем самым он показал свое раскаяние в горьком прошлом на деле.

А что же происходит в наших гуманных странах – Беларуси, России? Возможно, немногие знают, что отец маршала Жукова был подкидышем, а Бетховен родился в семье, где отец болел сифилисом, а мать – туберкулезом. А Джон Форбс Нэш, лауреат Нобелевской премии по экономике, с юности болен шизофренией.

Трагедия состоит в том, что люди могут разучиться ценить друг друга. Если рассматривать человека только как существо, средство для достижения цели, и неважно какой – социальных благ, личного счастья, и т.д., – то ускользает самое важное, сама ценность личности, ценность человеческой жизни.

Некто сказал: «Чем больше я узнаю людей, тем больше я люблю собаку – сказал дурак. Чем больше я узнаю человека, тем больше я его люблю – сказала собака. Чем больше узнаю, тем больше люблю – сказал человек». Нас пугает то, что незнакомо, что необычно, и мы стараемся отгородиться от всего нарушающего наш и без того хрупкий внутренний мир. Но, может, стоит попытаться поближе узнать тех людей, которые нам кажутся другими? И мы смогли бы их полюбить.