Одна моя знакомая из России Маргарита рассказывает:
— В моей жизни было много удивительных случаев, которые не объяснишь простым совпадением. Я хочу рассказать историю, которая произошла лет 17 назад.
Я крестилась в 30 лет, в 1978-ом, то есть после развода. Муж сбежал, когда ребенку не исполнилось и года и умудрился в суд принести такую справку о зарплате, что меня уговорили «не обижать студента». Уговорили. Обошлись без алиментов. Что стоить одной поднять ребенка, думаю, говорить излишне. Об этом написано и снято очень много. Проблемы мои росли в геометрической прогрессии, и все казалось, что так тяжело никогда не будет. Но у каждого возраста своя мера и пределы выносимости.
В итоге сын закончил школу, потом институт. Удержать великовозрастного сына от разных приключений никаких человеческих сил не хватит. Хотя я и психолог по образованию. Но одно дело работа, где я пользуюсь уважением, а другое — сын. Родители, даже самые замечательные и любящие, часто пасуют в реальных конфликтных ситуациях. Поэтому я точно знаю, Кто именно мне помог.
Как-то в задумчивости и во всякой грусти я зашла в церковь Николы в Кузнецах — известный московский храм, который никогда не закрывался.
На левой руке у меня почему-то было обручальное кольцо, тяжелое, но не самое дорогое. Не помню, может, я собиралась загнать его на какие-то нужды. Это было почти всё (кроме сына), что у меня осталось от неудачного брака.
«Думаю, ни у одного человека не было более удачного вложения золота»
В полутемном храме я увидела огромный образ Божией Матери (сейчас не помню, но кажется, Одигитрия, т.е. Путеводительница). Рядом стоял большой деревянный ящик для пожертвований. Когда я опустила туда кольцо, ящик ответил грохотом (видимо, он был в этот момент пустой).
Думаю, ни у одного человека не было более удачного вложения золота. Как же Она меня охраняла! Но это я поняла много-много лет спустя. А сначала даже досадовала.
Так вот, мой Илюша возмужал. У него намечались очень серьезные отношения с одной очень и очень православной женщиной, старше его лет на 12. И вот она повезла его к одному известному старцу, как я много позднее узнала от сына, чтобы старец благословил их венчаться. Хотя старец и тогда был почти недоступен (возраст и болезни), но дама была очень упорна, знала все ходы и выходы — и они попали на разговор. По поводу венчания священник отшутился, что Илья еще пока очень молодой. Второй вопрос, на котором настаивала дама (а она одновременно как бы брала духовное руководство над моим сыном), — это требование, чтобы Илья молился о своем отце. Старчик расспросил, помогал ли отец материально, а когда выяснил, что не помогал, сказал, что это и не отец вовсе, а потому молиться о нем не нужно.
Но обо всех этих деталях я узнала позднее, а сначала увидела моего сына, сияющего, как котенок на теплом солнышке. Он только повторял: «Старец – это сама любовь…». Сын мой женился в свое время на другой девушке. У него теперь нормальная семья и трое детей.
***
Я всегда почитала Матронушку. Большое впечатление на меня произвело её житие, написанное одной из её духовных чад. Да, там есть некоторые моменты, которые меня немного смутили, но несмотря на это, я стала к ней мысленно обращаться.
Когда только открылся наш храм в начале 1990-х, блаженная Матрона еще не была прославлена. И вот как-то алтарник Сережа попросил меня откопировать напечатанный на машинке канон (или акафист, сейчас точно не помню) блаженной Матроне. Я сильно смутилась, так как до официальной канонизации это была, в моем понимании, какая-то самодеятельность. Текст я положила куда-то и забыла про него. Оговорюсь, что в 1991 году ксерокс был недоступен. Я все носила на работу и там, за отдельную плату, мне это делали для храма.
Спустя пару недель Сережа напомнил о своей просьбе. Я пошла искать листочки с текстом, но они куда-то пропали.
На следующий день я отправилась к могилке Блаженной с надеждой на помощь. Как мне могла помочь неканонизированная святая, даже не представляла.
Там от метро до Даниловского кладбища путь-то меньше километра, но как трудно он мне дался! Ноги болели так, что каждый шаг давался с трудом. До этого ноги у меня никогда не болели. Я «узнала» эту боль только лет 15 спустя, когда заболела артритом, и, вспоминая мой путь к могилке Блаженной, понимала, что мне эта боль в ногах была показана заранее.
Но к могилке я подойти не смогла. Было поздно, кладбище закрывалось на ночь. Я только издалека видела могилку, с которой расходился народ, и на расстоянии обратилась мысленно к Блаженной с просьбой помочь найти текст.
Вскоре в храме ко мне подошел Сережа и поблагодарил за скопированный тираж службы блаженной Матроне. Как это могло получиться, не представляю. Я не ксерокопий не делала, да и делать их мне было не с чего…
***
Или вот еще вспомнила один узелок на память.
Это было лет 30 назад. Я стояла в храме Воскресения Словущего на Сивцевом Вражке и отчаянно молилась. Напротив в отдалении был образ «Нечаянной Радости». Удивительно, что я обратилась к этому образу, а не к чудотворной храмовой иконе «Взыскание погибших» — любимому образу Патриарха Пимена. Рассказывали, что во время Великой Отечественной этот образ помог будущему Патриарху выйти из окружения. Во всяком случае, каждый год в день празднования иконы Божией Матери «Взыскание погибших» Святейший Патриарх Пимен служил в том храме.
Я отчаянно взывала к «Нечаянной Радости» — радости покаяния.
Мой сынишка в это время находился в Морозовской детской больнице и был самым тяжелым пациентом в ЛОР-отделении. Антибиотики почему-то не действовали. Отит перерастал в гнойное воспаление.
Конечно, повезло, что ребенка из пригорода приняли в московскую больницу.
До этого он накупался в речке до синевы, потом жаловался на уши. К ночи я кинулась к крестнице — её муж был врачом, ЛОРом, с большим опытом работы в Скорой. Его пришлось вытащить с застолья, но когда он посмотрел ребенка, сразу стал собираться и отвез нас в приемное отделение Морозовской больницы. Там нас пытались отфутболить в наш пригород, но Борис Павлович повел переговоры со знанием дела:
— Температура под 40.
— Я сделаю укол от температуры, а утром вы вызовете участкового.
— Если это не мастоидит (воспаление височной кости). Вон, одно ухо торчит больше другого.
— Что Вы говорите, какой мастоидит… Ну ладно, давайте оставим его здесь. Пусть другие врачи посмотрят…
Посмотрели, попробовали уже несколько антибиотиков, а остановить процесс, похожий на менингит, не могли.
Что я могла сделать?
И вдруг я вспомнила.
«У Бога весы точные«
У подруги случилась разборка с молодым человеком, который начал за нею ухаживать, сняв своё обручальное кольцо, а потом вдруг выяснилось, что и кольцо было, и жена, и дети… В общем, я по уши влезла в проблему. Но мне казалось, что ни с кем особенно вслух я об этом не говорила. Казалось, конечно. Потому что когда молодой человек буквально прижал меня к стенке и зашипел гневно, чтобы я перестала трепаться, я с испугу проникновенно заверила, что клянусь здоровьем сына, что ни с кем их дела не обсуждала.
И тут, когда я стояла напротив иконы «Нечаянной Радости» покаяния, до меня вдруг дошло, что у Бога весы точные. Здоровье сына на волоске, и никакие самооправдания не помогут.
Как только я это поняла, стало легче.
А врачи почему-то именно в это время подобрали антибиотик, который подействовал…
***
Раз уж речь зашла о прозрениях, то расскажу и про своего Ангела Хранителя. Много было интересных моментов, но, пожалуй, один был самый потрясающий. Потому и дата мне врезалась в память.
2004 год, 31 августа. Этот день – престольный праздник нашего храма святых мучеников Флора и Лавра. Утром была на службе, потом собралась в дорогу.
И вот я еду в Себеж на дачу к подруге поработать, пока они уехали. Билеты взяла на поезд Москва–Рига (Себеж – это пограничный город). На станцию «Рижская» приехала задолго до поезда. На вокзал рано. Думаю пойти направо, к Крестовскому торговому центру. Возникает мысль: «Опасность: теракт». Удивляюсь неожиданности мысли, так как думала совсем о другом. Но поворачиваю налево, захожу в «Ростикс», беру мороженое… Тут и бабахнуло. Дальше уже двигалась, как хорошо отлаженный компьютер: надо быстрее пройти к вокзалу, пока не перекрыли движение. Оглянулась: над тем местом, куда я шла сначала, стоял высоченный черный столб… Тогда погибло более 10 человек.
Я думала потом, почему вообще попала в опасную ситуацию. А именно: не напутала ли я что-то, приняв неверное решение? Позднее все «совпало»: поездка оказалась неудачной и ненужной, пришлось быстро вернуться, и оказалось, что я нужна была дома…
Для чего-то меня еще Бог хранит. Значит, миссия моя еще не закончена.
Жизнь часто преподносит новые и новые доказательства Божьей любви к нам. Много знаменательного было у нас в церкви, где я давно пою на клиросе. Может быть, когда–нибудь, полностью освободившись от работы, смогу написать об этом подробно. Внукам на память.