Бетонный шар, разрисованный под смайл, очень важный символ  —  протест против уныния! В Екатеринбурге есть все, что можно для жизни, но ничего, что нужно. Ничего, что дало бы не способ жизни, но ее смысл. Екатеринбург невероятно уныл. Уныл в своей индустриальной сути, в своей промозглой погоде, в своем наивном говоре, в своей почти полной изоляции от всех — от Европы и от Азии, от России и бывшей Страны Советов. Неосвердловск светел и беспросветен.

Появление граффити — первый признак разрухи. Творческая молодежь всегда ищет отдушину в ярких красках.

Храм святой Екатерины призван был стать символом перерожденного Екатеринбурга — русского города, традиции которого только предстоит создать и осмыслить. Но стройка натолкнулась на протест, в котором я попытался разобраться.

Другой такой же приличный по форме, но отвратительный по сути архитектурный пейзаж еще предстоит поискать
Храм-на-крови — пока что единственное светлое пятно в Екатеринбургском ландшафте

Вечер субботы — 18 мая

Слева ваш покорный слуга автор, справа — милое лицо храмоборческого движения

Я прилетел потому что ждал экшн. Слишком часто революции, маленькие и большие, проходили мимо меня. Так было на всех Болотных, Майдане, Антимайдане и даже неудачных волнениях в Тегеране в 2018, куда я опоздал ровно на сутки. “Ну уж в этот раз будет хоть что-то” — подумал ваш наивный слуга и загрузился в самолет до Екатеринбурга.

Суббота оказалась довольно спокойной, по сравнению с предыдущей парой дней. Сквер лениво патрулируют Росгвардейцы и личная охрана предпринимателя Алтушкина — от гвардейцев они отличаются только отсутствием штатной формы, в остальном отличий не сыскать, суровоглазые лица сразу заметны в толпе. К вечеру обещали “перфоманс с яйцами”, накануне такой уже случился — силовиков классически закидали сырыми желтками, но на этот раз подошли более креативно. Из сотни вареных яиц, с написанными на них именами протестующих, на земле выложили двусмысленное послание “Все снесем”. Квадрокоптер запускать не стали — то ли его не было, то ли просто вид жидкой толпы с верхнего ракурса не понравился бы заказчикам инсталляции. Закончив ритуал Контр-Пасхи, немногие оставшиеся принялись танцевать под шарманку и пересказывать случившееся зрителям собственных фейсбучных стримов.

Сквероверы на праздновании своей Скверо-Пасхи носят специальные хоругви в виде яичка
Милая девушка Маша — соорганизатор акции, руководила кладкой яиц.
Маше помогали пришедшие на помощь активистки-закладчицы. Автора мероприятия они называют своим учителем, но не говорят где и чему у него учатся.

Силовики ждали силы — логично, не правда ли? Они ждали проламывания заборов и закидывания стен яйцами, но все развернулось и вот какой важный вывод мы должны из этого сделать:

Уличные полит.движения прошлых лет создавались на основе качалок и спортивных секций, сегодняшние — на базе театральных кружков и художественных мастерских.

Грубая сила перестала работать. Сверкающие молниями в глазах, абсолютно растерянные братухи-борцухи оказываются осмеяны и унижены толпой детей, вооруженных селфи-палками и стримами. Не нужно сложных политических технологий и больших денег чтобы придумать десяток “перфомансов”: пускай они даже будут не очень выразительными, зато всем участникам нравится, ключевое сообщение передано, доволен и заказчик и исполнитель. Отвечает ли власть (/олигархия/церковь/система — кто угодно, в зависимости от конкретных обстоятельств) на эти вызовы? Раньше не отвечало, теперь придется

Воскресенье — 19 мая

В воскресный день в Храме-на-крови яблоку негде упасть

После праздничной литургии в честь дня рождения последнего Государя я погулял по городу, осмотрел Ельцин-центр (отвратительный ТЦ с понтами музея современного искусства), немного отдохнул и направился в сквер. Там уже было гораздо веселее, чем накануне.

К протестующим сквероверам прибавилась сотня православных, которых, по мнению храмоборцев “привезли на автобусах”. На самом деле все было проще — митрополит Екатеринбургской епархии владыка Кирилл просто пригласил всех желающих православных в сквер во время утренней проповеди. Православные пели тропари и военные песни старых лет, гуляли с детьми и фотографировались. Поддержку мероприятию оказывали люди из “Движения Сорок Сороков”, которые вопреки ожиданиям никого не пугали, а наоборот радостно разливали горячий чай и угощали пирожками всех пришедших.

К “Движению Сорок Сороков” лично я отношусь с некоторым скепсисом, хоть и без негатива — это хорошие люди правильных взглядов, но позицию свою (которую я разделяю ибо тоже русский и православный) они доносят не теми методами, которые привычны мне. Тем не менее, мне было интересно спонтанно (я действительно не знал, что он прилетит) поговорить с Андреем Кормухиным в том самом сквере Екатеринбурга, где гремели митинги и протесты. По его просьбе я публикую беседу без редактуры.

В это время с другой стороны сквера происходил локальный концерт стыдной группы леваков-музыкантов. Почему стыдной? Ну потому что в 21 веке топить за социализм — удел необразованных неудачников. Но главным образом композиция была посвящена нехитрому лозунгу “Занимайся политической борьбой”. А ведь начиналось все как “локальные протесты жителей против застройки” — ну да, ну да.

Православные защитники храма в лице Андрея Афанасьева и Царьград ТВ устроили открытую площадку дебатов прямо в парке: поставили стол, стулья, конфетки и прямую трансляцию видео и предложили любому желающему оспорить мнение Афанасьева о постройке храма. Формат получился великолепный: ярко, эмоционально, очень интересно и максимально дружелюбно. Довольны остались обе стороны, каждый участник спора ушел домой с пониманием, что с другой стороны не пустой “бот”, а реальный человек со своей позицией.

Ведущий Царьграда Андрей Афанасьев предлагал любому желающему поспорить с ним о стройке храма.

В основном протестующие придерживались позиции “мы не против храма, мы за сквер”, мое общение с ними проходило примерно в таком ключе:

— У нас вон сколько много пустырей, почему на них нельзя храмы поставить?

— Как много пустырей и где они?

— Ну вот 3–4 точно есть, не очень далеко от центра.</em

— А почему вы не попросите превратить эти пустыри в парки: высадить там деревья, поставить качели и т.д.? Алтушкин мог бы пойти на это в качестве компромисса, это выгодно обеим сторонам

— Ну, у этого сквера же своя история, это культовое место.

— Тогда почему в культовом месте обсыпалась плитка, все исписано граффити, почти лысые газоны, нет освещения набережной и забора — в темноте ребенок легко шагнет в воду и утонет от спазма и переохлаждения.

— Ну, вы правы в этом, но нам все равно нужен именно этот сквер

Тогда-то у меня и стали закрадываться первые (не первые!) робкие (не робкие!) сомнения в том, что протестующие все как один пытаются сохранить “любимый парк” и мозги их ни на йоту не промыты либеральной пропагандой.

Но безусловным моим фаворитом стал дядя Богдан — так я прозвал пожилого активиста, который 2 часа веселил публику своими кричалками. Примечательно, что дядя Богдан не стоял на месте и каждые 15 минут менял собственную позицию. В итоге я так и не понял выступает ли он за или против Храма/Путина/Православия/Планеты Нибиру и т.д. По чьей команде дядя Богдан появился в парке мне тоже неизвестно, он одинаково качественно мог бы сработать с любой стороны конфликта.

Стоит ли думать, что храмоборчество в русских городах — элемент более глубоких процессов?

Почитаем недавний доклад RAND, в нем есть следующие бесхитростные пункты:

>Diminish faith in the Russian electoral system  –  ослабление веры в российскую избирательную систему.

>Create the perception that the regime is not pursuing the public interest  –  создание впечатления, что режим не преследует общественные интересы.

>Encourage domestic protests and other nonviolent resistance  –  поощрение внутренних протестов и другое ненасильственное сопротивление.

А теперь внимательно посмотрите видео с протестов против строительства храма и вслушайтесь в то, что говорят как обычные протестующие, так и “лидеры мнений” типа того же фрика-Червякова:

Сперва я думал, что “рука Госдепа” за этими акциями — блажь и выдумка путинистов/нодовцев/других. Но прямая выгода для американских глобалистов (государственных или частных) видна невооруженным взглядом:

Продавливание идеи референдумов по любому поводу от постройки гаража до важнейших государственных вопросов просто уничтожит всю систему власти в России.

Этот мощнейший инструмент дестабилизации страны подается под соусом “будем жить как в Швейцарии, у них там тоже много референдумов”. Это требование протестующих не может быть выполнено и не должно быть выполнено, поручение Путина о проведении “опроса” — уже слабость, я надеюсь, что вынужденная, а не собственноручная.

Вместо заключения

Нужен ли большинству жителей города храм? Большинству жителей города (любого) нужна еда, вода, модные шмотки, и унитазы с турбонаддувом чтобы быстрее избавляться от переваренного шлака и бежать за новым. Храм им действительно не нужен. Храм, по сути, единственное, что может превратить потребителя в Человека, поэтому протесты против храмов будут такими же массовыми как протесты пятиклассников против укола манту.

Храм раздражает эстетические чувства, оторванного от своих корней, человека, храм дает образ будущего и превращает существование в жизнь. Храм пугает. “Нет, ну а как тут скейтеры тогда будут кататься, если рядом церковь?! Как здесь будут Литл Биг выступать на летней сцене, а напротив храм стоит!” — говорит девушка по имени Таня с маленькой собачкой на руках. Её наивный девичий голос с легким уральским говорком не оставляет сомнений в искренности вопроса. И действительно, как же так — целый Литл Биг с одной стороны и какой-то православный собор с другой…

Надо ли мне еще что-то говорить?

Алексей Ларкин — t.me/nikral / Medium