Максиму Кублицкому – 26, он из Новосибирска. Несколько лет назад он потерял ногу в страшной аварии, но после этого его жизнь стала развиваться не так, как у большинства людей, переживших тяжелые травмы в России. Максим занялся спортом и стал соревноваться с абсолютно здоровыми людьми.
– Мы возвращались с военных сборов на грузовом автомобиле. Была ночь, водитель то ли заснул, то ли начал засыпать и слетел с трассы. Там был овраг, а возле него – металлическое ограждение, отбойник. Мы в него врезались, отбойник пробил кабину, и мне металлом зажевало левую ногу. Правую успел выдернуть, а левую – нет. Мне ее просто перемололо.
Вопрос стоял о жизни и смерти. Не было уверенности, что меня вообще доставят до больницы, потому что в машине я провел около часа, меня долго вытаскивали, я потерял много крови. Доставили в районную больницу даже не города, а области, там сделали операцию. Задача была просто меня спасти.
Операцию сделали не очень хорошо: культя была не очень правильной формы. Когда я приходил после операции в травматологию, спрашивал насчет протеза, мне говорили: тебе протез противопоказан, ставить нельзя, иди домой. Еще говорили, что нужно операцию переделывать. В итоге я попросил, чтобы протез сделали. Первые три месяца очень сильно сдавливало ногу. А потом я начал двигаться больше. Начал копить деньги на операцию. Собрал, обратился в частную клинику, мне ее сделали. Стало получше, я смог носить другой протез. У меня сначала был на ремнях, неудобный, хотя я уже на нем старался бегать. Сейчас у меня обычный протез, но на силиконе.
Протезы, бывает, ломаются. Теперь поставили стопу пожестче, но все равно: вот я на сборах и сильно набил ногу. Я занимаюсь биатлоном, катаюсь на роллерах, это довольно болезненно. Катаюсь, скрипя зубами. Шишки на протезе набиваются, когда ходишь или бежишь. Мне давали рекомендацию, как его использовать: ходить с тросточкой часа по три в день. А у меня одна только тренировка три часа. Протез вообще для такого не предназначен.
– – –
До аварии я немного спортом занимался – но так, для себя. Пулевая стрельба, ездил на военные сборы. После аварии жизнь поменялась на «до» и «после». Нужно было создавать себе новые цели. Я сейчас провожу семинары в разных городах: рассказываю людям о моментах, когда человеку приходится создавать себе цель, чтобы было, за что цепляться, что преодолевать. Я так же преодолевал себя. Начал пробовать себя везде: старался работать в офисе, искал себя в бизнесе, что-то еще. Еще я любил бегать. Не как спорт, просто бегать. Сперва у меня не получалось бегать, я катался на велосипеде. Но помаленьку стал пробегать по два километра в день. В альпинизме себя пробовал.
Потом меня спросили: хочешь в горы? Я сказал, что хочу. Приехал на первое восхождение. Поднимался на перевал и сильно стер ногу. Сломал протез. Очень расстроился, что не смог.
Через месяц мне сказали: будет соревнование по скайраннингу (забеги в горах на трассах не сложнее второй категории сложности по альпинистской классификации – Sports.ru). Так я узнал об этом спорте. Я сказал себе: приеду и сделаю это. Это все-таки бег, и там еще не выступали люди с ограниченными возможностями. Мне захотелось посостязаться со здоровыми людьми. А то часто говорят: «Инвалид? Значит, все». Крест ставят. Мне захотелось показать: инвалидов нельзя списывать со счетов. А инвалидам, да и всем остальным, хотелось показать, что не стоит опускать руки.
К забегу, если честно, особо не готовился. Начал больше кататься на велосипеде, чтобы поднимать функциональную выносливость. На турниках занимался. Вес сбрасывал, а то я тогда набрал прилично. Бегать я поначалу не мог. Протез был далеко не спортивный. Мне, кстати, иногда звонят люди с разных городов, говорят: «Слушай, я хочу протез как у тебя. Сколько стоит? Где покупал?». Я говорю, что у меня обычный. Потом они мне говорят, какой у них протез, я думаю: был бы у меня такой протез, я бы, наверное, летать начал. Иногда приходится достигать целей с тем, что имеешь, а не ждать, пока придет возможность показать себя.
Приехал на соревнования. На середине дистанции ломаю протез, на сломанном уже финишировал. Я был последний, но для меня не это было важно. Хотя я тогда прошел дистанцию за 2 часа 2 минуты. До этого я меньшую дистанцию проходил за 3,5 часа.
Потом ездил на соревнования на Камчатку. Искал денег на поездку, вариантов не было. В последний день просто взял кредит и полетел на финал Кубка России по скайраннингу. Прошел чуть лучше, уже не был последним.
– – –
Было восхождение на вершину Юбилейная, это Северо-чуйский хребет. Людям зимой, как правило, тяжелее осуществлять восхождение, а я выбрал зиму, потому что культя не так преет и потеет в протезе, не так натирает. Альпинистский опыт теоретически у меня был, еще до травмы. Отправились на восхождение, вышли, кажется, в шесть утра, отправились на вершину. Высота была примерно 3,5 тысячи метров.
Шли мы в районе 4,5 часов. Это достаточно быстро. Когда я позвонил опытным альпинистам, сказал, что мы поднялись за такое-то время, они очень удивились, что мы так быстро это сделали зимой. Мы долго спускались. Спуски всегда даются тяжелее, чем подъемы, это технически сложнее. Тогда мороз был, примерно «минус 25». Сильный ветер. Как останавливаешься, сразу надеваешь на себя пуховку, чтоб не замерзнуть, люди на вершинах даже летом застывают насмерть, опасность серьезная.
Я шел почти в голове нашей колонны. Старался пробивать для других такие ступеньки на подъеме, подъемы же очень крутые. Так и забрались на вершину. Ощущения, конечно, просто грандиозные. Двое тогда просто физически не смогли дойти, где-то на середине сошли с дистанции. Это не страшно. Горы не всех к себе подпускают.
Еще у меня сплав на Алтае был в этом году. Я вырос на берегу Оби, с детства плавал, мне захотелось сплавиться. Взяли лодку и поехали на поезде: сперва до Бийска доехали, оттуда на автобусе до Телецкого озера, сплавились с приятелем от поселка Артыбаш километров 100 до места, которое называется Иконостас. Там скала, на которой выбит профиль Ленина. Было довольно интересно. Три ночевки по пути. Промокшие, весь протез в воде. Протез, опять же, не предназначен для такого, но меня это не останавливало, ведь я русский человек и должен прославлять свою страну, а не жаловаться на обстоятельства, на кризис и так далее.
– – –
Деньги на поездки находить тяжело, приходится зарабатывать их самому. Иногда я оказываю компаниям рекламные услуги. Допустим, поднимаюсь на вершину и фотографируюсь с флагом компании или какой-то видеоролик для них снимаю. Сейчас кризис, немного тяжелая ситуация, приходится приостанавливать договоры, разрывать их. Еще я выступаю с семинарами. Бывает, что компании приглашают, и я провожу семинар на тему преодоления трудностей.
Благотворительные организации мне не помогают. Государственные органы тоже. Я столько раз обращался, даже писал письмо в Администрацию Президента. Они перебросили этот вопрос в Министерство спорта, те перебросили его на местную власть. Местная власть говорит: ничего не знаем, ничем помочь не можем, не наша компетенция. Есть законодательство: если мне, допустим, нужен протез спортивный для соревнований, органы соцзащиты должны помочь мне его приобрести. Обращаешься туда, они говорят: ты не являешься малоимущим.
Все находят варианты, чтобы отмазаться. Никому не интересно развивать свою страну. За последние пару лет патриотизм у народа вырос, а у чиновников еще не особо. Такая система выстроена, что с ней сложно.
Надо приходить в разные организации, это тяжело. Но я со временем начал обзаводиться знакомствами, искать подход к людям. Я понимаю, что это тяжело и этого не избежать. Волокита есть, ну что сделаешь, приходится с улыбкой к этому относиться.
– – –
Я много думал о своей ситуации, прокручивал ее в голове. Наверное, так не говорят, но я, может, даже частично рад, что это был я, а не кто-то другой. Как бы другой человек смог перенести это? Как бы его организм это перенес? Как бы он потом морально перенес? Мне тяжело. Бывает, что очень тяжело. Бывает, что хочется сдаться. Потом понимаешь: не стоит сдаваться.
Я на Эльбрусе на чемпионате России бежал и был момент, когда мне сильно сдавило ногу. Думал, что полностью сойду с дистанции. Останавливался, переодевал протез, поправлял его. Больно безумно. Подумал: если сойду, я же не окажусь слабаком. Потом думаю: а сколько людей смотрят и следуют моему примеру? Если я сейчас дам слабину и кто-то это увидит, то подумает: иногда стоит дать слабину. Я понял, что я не могу себе это позволить. Люди смотрят, я им даю уверенность в себе, мотивацию. Собрал волю и побежал дальше.
