Слушатели новосибирского православного радио «Логос» получили ответ на свои вопросы о последних минутах жизни Спасителя и значении евангельской губки с уксусом в рубрике «Диалог» от протоиерея Алексея Солодкина, клирика храма во имя иконы Божией Матери «Утоли моя печали».
Послушать выпуск «Диалога» с ответом на вопрос можно здесь, а ознакомиться со свежими выпусками передач радио «Логос» тут.
Радиослушатель:
— Как-то в передаче «Что? Где? Когда?» был вопрос про губку с уксусом на жерди для утоления жажды Иисуса Христа. В итоге я узнал, что это был не чистый уксус, а разбавленный водой. Делали это для того, чтобы лучше утолять жажду во время долгих пеших переходов.
В связи с этим, может быть, никто дополнительно не причинял страданий Иисусу чистым уксусом? А то, что именно солдат Рима дал губку распятому иудею (в его глазах — преступнику), смоченную в вводе с добавленным в нее уксусом, говорит о том, что сердце палача размягчилось и он совершил милость над своей жертвой. Вот почему после этого Иисус сказал «СВЕРШИЛОСЬ!». … или это не правильное понимание события?
Протоиерей Алексей Солодкин:
— Губка, напоённая уксусом и желчью, это одно из орудий казни Христа. Когда изображают крест, то по правую руку копьё, которым воин пронзил правое ребро Христа, а по левую руку изображают трость с губкой, напоённой уксусом и желчью.
Желчь — это растение такое, горькое как полынь, это не наша желчь. Это именно растение так называется. Это событие описывают все четыре евангелиста, давайте почитаем контекст. Я думаю, многое будет понятно.
Итак, Матфей: «Дали Ему пить уксуса, смешанного с желчью; и, отведав, не хотел пить…» и далее, спустя немного времени, «…около девятого часа возопил Иисус громким голосом: «Или, Или, лама савахфани!», то есть: «Боже мой, Боже мой, для чего ты меня оставил!» Некоторые из стоявших там, слыша это, говорили: «Илию зовёт Он». И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и наложив на трость давал Ему пить, а другие говорили: «Постой, посмотрим, придёт ли Илия спасти Его!»
Так описывает евангелист Матфей этот момент казни. Мы видим, что давали дважды. Сначала давали и Иисус, отведав, не хотел пить, а потом пытались дать, когда им показалось, что Он зовёт пророка Илию. Но они просто не расслышали или не поняли слово «Элои» — это «Бог». «Боже мой, Боже мой, для чего ты меня оставил», — взывал Господь с креста. Сын Бог к Отцу своему…
Почитаем теперь Марка, как он описывает: «И давали Ему пить вино со смирною, но Он не принял…» И, опять же, чуть дальше: «А один побежал, наполнил губку уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить.»
Евангелист Лука: «Также и воины ругались над ним, подходя и поднося ему уксус…»
Евангелист Иоанн: «Тут же стоял сосуд, полный уксуса. Воины, напоив уксусом губку и наложив на иссоп, поднесли к устам Его. Кода же Иисус вкусил уксуса, то сказал «Свершилось!».
Вот все четверо немножко по-своему описывают вот этот момент напоения или попытку напоения Христа уксусом, смешанным с желчью. Это был атрибут казни.
Исследователи этого вопроса пишут, что для того чтобы облегчить страдания еврейские женщины делали вот такой состав — уксус, то есть прокисшее вино, которое переходит в уксус со временем, это конечно не уксусная эссенция наша… Такого концентрата древний мир не знал. А это вино, которое переходит в уксус. Оно кислое и неприятное. И вот эта желчь, ещё раз напомню — растение, горькое как полынь.
Такой состав делают, который обладает одурманиающим свойством, то есть выключает сознание человека. А поскольку на кресте умирают от удушья и человек, борясь за жизнь, опирается на пробитые руки и ноги чтобы вдохнуть воздуха. Пока сознание работает борьба за жизнь идёт до последней минуты. И выключение сознания — это ускорение смерти. Борьба прекращается и человек быстрее умирает.
Поэтому другой воин и останавливал: «Подожди, не давай, посмотрим, придёт ли Илия спасти Его!». То есть это средство ускоряло смерть человека на кресте. И здесь есть два момента. С одной стороны это как бы милосердие, чтобы не мучился долго, быстрее убить, чтобы не страдал. Но, отведав, Христос не хотел принять. То есть он хотел умереть в ясном сознании. Без вот этого одурманивания уксусом с желчью.
В Великий Пяток на утрени в богослужении есть двенадцатый антифон, где вот так оценивается это событие — Господь говорит иудеям: «Людие мои, что сотворих вам,и что ми воздасте? За манну — желчь, за воду — оцет, за еже любите мя, ко кресту мя пригвоздисте…». Вот так в богослужении расценивается этот поступок.
Господь им давал в пустыне чудную манну, которая жизнь им спасала, была питательной и приятной на вкус. И вот что мн люди воздали? Вместо манны — желчь, горечь. За воду… Помните, Моисей ударил жезлом и из скалы потекла вода. Или когда была в Мирре вода горька, он бросил в неё дерево и вода стала сладкая. Вот за воду, которая спасала их в пустыне от гибели, евреи дали оцет, уксус.
Но ещё же было пророчество. Вспомним псалом 68-й. Давид, будучи в гонениях страшных, описывает своё состояние, но в этом моменте он говорит: «Поношение сокрушило сердце моё и я изнемог. Ждал сострадания, но нет его, утешителей, но не нахожу. И дали мне в пищу желчь и в жажде моей напоили мя уксусом — по-славянски: «И даша в снедь мою желчь и в жажде моей напоиша мя оцетом.»
Такое много раз встречается в Ветхом Завете, что события, которые происходили тогда, они стали прообразами событий в жизни Христа. И все толкователи, за редким исключением, это место оценивают как удивительное пророчество. Видите, даже такие частности казни были уже тогда предсказаны…
Подводя итог — губа с уксусом и желчью, которой пытались напоить Христа, это было орудие казни. И хотя тут был момент, который можно расценивать как некое милосердие, которое ускоряет смерть, но всё-таки это один из элементов этого страшного сценария казни. Он входил туда просто по закону, по обычаю. Воины обязаны были это сделать. Но ещё раз скажем, что Господь не захотел умереть в таком одурманенном состоянии. Он прошёл до конца всю ту боль, те страдания, которые стали искупительными для всех нас.
Ведущая программы Наталья Владимировна Павликова