Мы часто вспоминаем о ратных подвигах героев, отдавших свою жизнь «за други своя», особенно о подвигах воинов времён борьбы с нацизмом. Однако, сегодня предлагаю вспомнить о несколько иных деяниях упомянутого периода, связанных с милосердием, гуманизмом, спасением людских жизней, лечением раненых и окормлением голодных.
Христианам часто задают вопрос, почему Церковь «одобряет убийства». То есть одобряет защиту Родины на войне с оружием в руках, которая так или иначе связана с лишением жизни других людей, солдат противоборствующей стороны.
Что здесь скажешь? Церковь не одобряет захватнических войн. Она снисходительно относится только к защите собственной Родины, к вооружённой защите женщин, стариков и детей, бедных и обездоленных против людей, потерявших человеческий облик и не поддающимся иным формам убеждения, кроме угрозы собственной жизни. На такие вопросы легче всего отвечать на какой-нибудь выставке, посвящённой жертвам нацистских лагерей смерти. На фоне тамошних фотографий все вопросы псевдогуманизма почему-то застревают в горле у вопрошающих…
Но сегодня речь не о псевдогуманизме и не о воинских подвигах, которые являются проявлением настоящего человеколюбия, а о наичистейшей форме любви к ближнему, когда не дерзая отнимать чью-либо жизнь, человек только помогает окружающим. Когда он долгие годы ежедневно трудится ради других людей, зачастую подвергая свою жизнь риску. Сегодняшний рассказ о пятерых таких людях, чья жизнь и деятельность пришлась на период Второй мировой войны.
Тиуне Сугахира
Во время войны Тиуне Цугахире спас, по разным оценкам, 6 000-10 000 человек.
Тиуне Сугахира ( или Цугахире) родился в 1900 году. Он был вторым сыном в семье врача из японского городка Яоцу Ёсимидзу Цугахире и его жены Яцу. В семье, кроме Тиуне было еще четверо мальчишек и младшая дочка.
Талантливый юноша поступил в избранный им университет Васада на отделение английской литературы. Там он учится год, после чего переводится в только что открывшийся Русско-японский лицей в Харбине, где платят стипендию, потому что правительству Японии остро нужны русскоговорящие дипломаты. Лицей Цугахире покидает одним из лучших учеников, овладев русским, английским и немецким языками. Потом молодой дипломат служит в армии, после чего, вновь получает распределение в Харбин.
В Харбине Тиуне знакомится с православием и оно настолько поражает его своими духовными сокровищами, что он принимает крещение с именем Павел (по другим сведениям, Павлом звали священника, который его крестил, а Тиуне получил крещальное имя Сергий) и деятельно проявляет свои христианские убеждения, создавая детские дома для китайских детей, которые остались без родителей после японского вторжения в Китай.
В 1936 Тиуне (вторым браком) женился на японке Юкико Кикути, также принявшей православие, и в счастливом долголетнем браке с ней стал отцом четверых детей.
В марте 1939 Сугихара был назначен вице-консулом в Каунасе, который тогда был столицей советской Литвы. Он стал первым японским дипломатом в этой республике СССР.
Когда в 1939 году нацистская Германия напала на Польшу и в результате операции «Вайс», оккупировала большую часть этой страны, там началась охота за остатками деморализованной польской армии.
Брать в плен польских жолнежей в планы нацистов не входило и их старались уничтожать физически. Зная об этом, Цугахире, хотя и представлял страну-союзницу нацистской Германии, помог нескольким польским подразделениям сохранить жизнь, организовав их переправку в Швецию.
В 1940 году в Польше начались еще большие ужасы — массовое истребление нацистами евреев. Спасаясь от смерти, еврейские семьи бежали в Советский Союз. Но по тогдашним законам и соглашениям с Германией, беженцев обязаны были вскоре депортировать обратно. Их могли спасти только дипломаты, выдав транзитные визы через СССР от своих правительств.
Дипломаты других держав пытались выставить СССР в дурном свете и по тайному сговору виз евреям не давать. Но Тиуне Цугахире был христианином и поступил вопреки общей тенденции. Он говорил близким и коллегам: «Если я повернусь спиной к тем, кто нуждается в моей помощи, я предам свои убеждения, как христианин». Он стал выписывать сотни и тысячи транзитных виз для еврейских семей.
Весь август 1940 года Цугихаре провел за письменным столом. Официальные бланки виз быстро закончились, и он был вынужден чертить их от руки, что только увеличивало нагрузку. Авторучки ломались в пальцах. Чтобы выполнить норму в 300 виз в день, консулу приходилось работать с восьми утра до поздней ночи.
Когда консульство закрыли, он продолжил выписывать транзитные документы в своем гостиничном номере. А когда дипломату предписали уезжать из Литвы, последние чистые листы с печатями он бросал уже из окна поезда, на котором уезжал из Литвы. Всего Цугахире успел выписать 2139 виз, зачастую выдававшихся сразу на семью.
Из Каунаса строптивый дипломат был отправлен в Прагу, потом в Кенигсберг, а в конце концов оказался в Бухаресте, где его арестовало советское командование…
На родину Тиунэ попадал после лагеря для дипломатических работников, в 1947. Капитулировавшей Японией в это время управляли власти США. Стране было запрещено иметь собственную армию, и дипломатические представители ей были больше не нужны. В итоге Цугахире был уволен «по сокращению штатов» и доживал свои дни в бедности, перебиваясь случайными заработками.
Тиунэ Цугихаре умер 31 июля 1986 года у себя дома в Фудзисаве. Соседи очень удивились, когда на похороны незаметного старика внезапно прибыл израильский посол в Японии и множество людей, пожелавших почтить его память. Всего, как уже упоминалось, им спасено 6000-10000 человек.
По некоторым даны, Тиунэ Цугихаре почитается как местночтимый святой в Японской Православной Церкви, в лике праведных. На сайте reddit.com опубликована его икона.
Патриарх Алексий I (Симанский)
Иерарх, все 900 дней блокады проведший с жителями Ленинграда, молившийся за них, распределявший помощь и собиравший пожертвования в фонд обороны.
Родился будущий Патриарх 27 октября 1877 года в Москве в дворянской семье чиновника. С детства Сергей Симанский воспитывался в вере и получал хорошее домашнее образование.
С 1888 до 1891 года Сергей учился в Лазаревском институте восточных языков, затем в 1896 году он окончил Московский лицей цесаревича Николая, в 1899 — юридический факультет Московского университета со степенью кандидата права, затем год отслужил в 7 гренадерском Самогитском полку и вышел в запас в чине прапорщика.
К 1904 году Сергей принял монашество избрав путь духовного служения и, уже в сане иеромонаха, окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия.
До 1913 года будущий патриарх исполнял различные административные послушания в нескольких семинариях, а 28 апреля 1913 года был хиротонисан во епископа Тихвинского, викария Новгородской епархии.
Уже в начале 20-х годов началось преследование епископа Алексея большевистскими властями, которое окончилось только с началом Великой Отечественной войны.
В 1920 году епископа Алексия арестовали чекисты и он был приговорен к пяти годам лагерей, правда на основании первомайской амнистии освобожден от наказания. В 1921 году его снова приговорили по делу Новгородского епархиального совета к трем годам заключения условно. После небольшого спокойного периода, 21 октября 1922 года владыка был опять арестован и приговорен к трем годам ссылки в Казахстан в город Каркалинск, где пробыл до марта 1926.
В июне – августе 1926 года епископ временно управлял Ленинградской епархией, 2 сентября 1926 года был назначен управляющим Новгородской епархией, с 18 мая 1927 года являясь членом Временного патриаршего Священного синода. 18 мая 1932 года владыку возвели в сан митрополита и с 5 октября 1933 года назначили митрополитом Ленинградским.
Митрополит Алексий пробыл на Ленинградской кафедре до самого начала войны. Всё это время духовенство и паства его неуклонно сокращались из-за репрессий, но владыка не прекращал попыток устроить церковную жизнь епархии.
В начале войны, несмотря на некоторое ослабление гонений и закрытие большинства антирелигиозных изданий, по-прежнему продолжались репрессии против духовенства. Несколько петербургских священников были сосланы в Сибирь.
Несмотря на это, с самых первых дней войны и митрополит Сергий (Страгородский) и митрополит Алексий (Симанский) начинают выступать с воззваниями к верующим, призывая их встать на защиту Родины, а также инициируют компанию по сбору ценностей и денежных пожертвований в фонд обороны страны, которая в Ленинграде не прекращалась и во время блокады.
За годы войны Ленинградская епархия передала в фонд обороны 3 182 143 рубля наличными деньгами, а также пожертвовала множество ценных вещей (в том числе и церковного имущества). Кроме того в 1943 году верующим епархии удалось собрать ещё 1 769 200 рублей, которые пошли на создание для фронта знаменитой танковой колонны «Дмитрий Донской» из 40 боевых машин и эскадрильи боевых самолётов «Александр Невский.».
В период блокады Ленинграда будущий Предстоятель оставался в городе, совершал литургии и молебны, проповедовал, ободрял и утешал верующих. В будние дни, часто без диакона, сам причащал и читал поминания. Митрополит и священники старались помочь горожанам даже тем, что отделяли для некоторых из них часть своего пайка. По некоторым свидетельствам, митрополит спас даже нескольких кошек, поселив их у себя в резиденции.
В крепких подвалах многих храмов владыка распорядился устроить бомбоубежища, а помещения некоторых из них отдал под временные хранилища культурных ценностей, например картин из Эрмитажа. В зданиях Александро-Невской лавры разместился приемно-распределительный госпиталь № 1.
За своё самоотверженное служение в блокадном городе, после войны патриарх получил медаль «За оборону Ленинграда».
4 сентября 1943 года митрополит Алексий, вместе с митрополитами Сергием (Страгородским) и Николаем (Ярушевичем), стал участников легендарной встречи со Сталиным в Кремле, после которой верующим было позволено избрать патриарха и открыть несколько храмов и церковных учебных заведений.
8 сентября 1943 года владыка Алексий участвовал в соборе епископов, избравшем на патриарший престол митрополита Сергия и впоследствии был постоянным членом образованного при патриархе Сергии Священного синода.
15 мая 1944 года патриарх Сергий (Страгородский) скончался, а митрополит Алексий стал патриаршим местоблюстителем. 2 февраля 1945 года митрополит Алексий был избран Патриархом Московским и всея Руси на первом Поместном соборе после 1918 года.
С 27 мая 1945 года по 26 июня 1945 года Патриарх Алексий, с разрешения Сталина, совершил первое в истории московских Первосвятителей паломничество в Святую землю и нанёс визиты восточным патриархам. Благодаря помощи властей страны, весной 1946 года грекокатолическая церковь Украины на территории СССР была упразднена, а её храмы на западе Украины переданы Русской Православной Церкви. На Пасху 1946 года попечением патриарха Церкви также была возвращена Троице-Сергиева лавра, а в следующем году некоторые из ранее изъятых святых мощей.
Далее отношение властей к Церкви снова начало меняться в худшую сторону, пока не превратилось в новый период гонений, которые возглавил новый председатель Совнаркома Никита Хрущёв. Патриарх долго и безуспешно пытался переломить ситуацию прося о снисхождении во всех возможных инстанциях, но до самой смерти Святейшего в 1970 году гонения продолжались.
Патриарх Алексий обладал потрясающей работоспособностью. Год его смерти стал 25-м в его служении на патриаршей кафедре и 92-м в его многотрудной жизни. Своего последнего посетителя Святейший принял за 18 минут до смерти…
Януш Корчак
Педагог, не бросивший своих учеников даже в газовой камере лагеря смерти.
Януш Корчак (настоящее имя Генрик Гольдшмит) родился 22 июля 1878 в Варшаве в Российской империи в семье ополячившихся евреев.
В детстве он учился в русской гимназии и, помимо польского и еврейского языков, изучал русский, латынь, греческий, немецкий и французский.
Уже подростком Генрик был вынужден подрабатывать репетиторством, так как у его отца обнаружилась душевная болезнь и нужно было помогать семье. Это занятие помогло ему обнаружить две свои основные склонности — к педагогике и медицине. Далее он всю жизнь будет служить людям в этих направлениях.
В 1898 году Генрик начал печататься в периодических изданиях, взяв псевдоним «Януш Корчак», ставший его новым именем. В общей сложности этот великий гуманист, врач и воспитатель написал более 20 книг по педагогике, главными из которых считаются: «Как любить ребёнка» и «Право ребёнка на уважение». Перу талантливого автора принадлежит и несколько произведений художественной литературы: «Дети улицы», «Дитя гостиной», «Моськи, Иоськи и Срули», «Король Матиуш Первый» и другие.
В том же 1898 году он поступил на медицинский факультет Варшавского университета, летом 1899 года совершил поездку в Швейцарию, чтобы поближе познакомиться с педагогической деятельностью Песталоцци. В своей поездке Корчак особенно интересовался школами и детскими больницами.
В 1903-11 годах Корчак работал в еврейской детской больнице имени Берсонов и Бауманов и воспитателем в летних детских лагерях и вступил в еврейское благотворительное Общество помощи сиротам и посетил Германию, Великобританию и Францию для изучения опыта тамошних педагогов.
В этот период он также успел принять участие в Русско-Японской войне в качестве военного врача. Едва получив диплом об окончании медицинского ВУЗа, Януш сразу рванулся туда, где было тяжелее всего, чтобы спасать людские жизни.
В 1911 году Корчак оставил профессию врача, как он думал навсегда, и основал в доме 92 на улице Крохмальной в Варшаве «Дом сирот» для еврейских детей, которым руководил до конца жизни. Это была настоящая школа жизни, детская республика с самоуправлением, газетой, товарищеским судом, пред которым, кстати, представали не только дети, но и взрослые, нарушавшие права детей. Но главной статьей в судебном кодексе Корчака было – прощение.
Януш Корчак видел в детях всю их чистоту и величие: «Дети отличаются от взрослых тем, что еще не умеют скрывать безграничную потребность быть любимыми. Ребенок — тот же человек, что и взрослый, только маленький. Маленький — значит, еще слабый, нуждающийся в нашей помощи, заботе, любви… Маленький — не низкорослый, к которому надо нагибаться, чтобы снисходительно выслушать, о чем он там плачет…. Чтобы понять ребенка, любить ребенка, дотянуться до его мудрости и глубинного понимания мира, взрослому приходится вставать на цыпочки».
Однако в период Первой мировой войны Януш Корчак вновь вспоминает свои медицинские навыки и работает в дивизионном полевом госпитале российской армии, параллельно занимаясь устройство жизни детей, оставленных войной сиротами. В период войны он ещё и успевает написать один из своих педагогических трудов: «Как любить ребёнка». Позже он ещё раз работает в госпитале в Лодзи — во время советско-польской войны 1919-1920 годов.
Корчак возвращается в Варшаву в 1918 году, где руководит детскими приютами, преподаёт, сотрудничает с журналами, выступает по радио, читает лекции в Свободном польском университете и на Высших еврейских педагогических курсах. В 1919-36 годах он принимал участие в работе интерната «Наш дом» для польских детей, где также применял новаторские педагогические методики. При этом он успевал писать для нескольких периодических изданий и редактировать еженедельник «Малое обозрение», в котором активно участвовали его воспитанники.
После оккупации Варшавы немцами в 1939 году Корчак ходил по Варшаве в своем мундире офицера польской армии и продолжал заниматься педагогикой. В 1940 году вместе с воспитанниками «Дома сирот» был перемещён в Варшавское гетто, где несколько месяцев провёл в тюрьме. В гетто педагог отдавал все силы заботе о детях, героически добывая для них пищу и медикаменты. Воспитанники Корчака изучали иврит и основы иудаизма.
Когда в августе 1942 года 200 еврейских сирот отправляли в лагерь смерти Треблинка, их воспитатель вместе со своей помощницей и другом Стефанией Вильчинской отправился вместе с ними. Там детей ждала смерть.
В последний момент нацисты испугались за свою репутацию и предложили свободу педагогу с мировым именем, но Януш Корчак отказался. Двести детей Дома сирот и 4 воспитателя, не покинувшие ребят, построились в колонну по четверо. Они не плакали и не пытались бежать, только, как птенцы, жались к своему руководителю… Он шел впереди, во главе колонны из опекаемых им малышей и подростков, держа на руках маленькую Натю — девочка не могла ходить после тяжелей болезни — и ведя за руку другого ребёнка. Корчак учил их жить, а теперь ему предстояло показать, как человеку надлежит достойно принимать смерть.
До конца своих дней Корчак не утратил способности видеть добро в каждом человеке. Последняя запись в дневнике Старого Доктора не об ужасе грядущего дня, нет… Она об эсесовце, стоящим с карабином у Дома сирот.»Что он будет делать ,если я дружески махну ему рукой? Вряд ли выстрелит… Возможно, до службы он был учителем или нотариусом… и не знает, как все на самом деле…».
Оскар Шиндлер
Этот немецкий промышленник спас от нацисткой расправы почти 1200 евреев.
Оскар Шиндлер родился 28 апреля 1908 года в австро-венгерском городке Цвиттау (ныне Чехия), в семье немецких католиков из Вены. Его отец занимался производством и продажей сельхозтехники и другого оборудования.
Оскар закончил техническое училище, но не сдал экзамен для получения аттестата, затем поучился на нескольких технических курсах в Брно и стал работать в фирме отца. Несколько лет юноша увлекался модными тогда мотогонками.
6 марта 1928 года Оскар женился на своей возлюбленной Эмилии и вскоре ушёл из компании отца, чтобы стать сотрудником Моравской электрической компании (MEAS). Затем он работал в автошколе и полтора года служил в 10-м стрелковом полку 31-й армии Чехословакии, где дослужился до ефрейтора.
После демобилизации из армии вернулся на работу в MEAS. В 1931 году MEAS обанкротилась, и Оскар в течение года был безработным и из-за депрессии начал пить.
В следующем году он стал пробовать себя в сельском хозяйстве и банковском бизнесе. До января 1938 года работал в пражском Jaroslav Simek Bank. Затем занимался продажей собственности в рассрочку для бизнесмена из Брно, что принесло ему хорошие деньги.
Встав на ноги в финансовом отношении, Шиндлер переехал в новый дом и завёл роман со своей школьной подругой – Орели Шлегель, которая родила от него, двоих детей. Кроме того в 1935 году он вступил в партию немецких нацистов в Чехословакии, стал поддерживать политику Гитлера и даже шпионить для немецкой разведки, Абвера до 1938 года.
В 1938 году Шиндлер был арестован тайной полицией Чехословакии и, как шпион, полгода отсидел в тюрьме. После Мюнхенского сговора и присоединения Судетской области к Третьему рейху Шиндлера выпустили на свободу. Оскар немедля подал заявление на вступление в НСДАП и поехал продолжать шпионскую деятельность в Моравию, которая тоже вскоре была захвачена. Деятельное участие он принял и в подготовке вторжения в Польшу…
Благодаря своим контактам в разведке и нацисткой партии Шиндлер дёшево приобрёл три польско-еврейских предприятия в Кракове (по производству посуды, стекла и столовых приборов), за гроши нанял польских и еврейских рабочих, получил ряд военных заказов и стал преуспевающим фабрикантом. Дополнительный успех ему обеспечила продажа части продукции на чёрном рынке и подкуп немецких чиновников и видных нацистов с помощью полученных денег.
Перелом в душе Оскара Шиндлера произошёл в 1942 году, когда он стал свидетелем массовых убийств еврейского населения в Краковском гетто и понял, что и сам сопричастен к этому и аналогичным преступлениям. В ходе расправы около 4 000 евреев погибло, а 10 000 человек было вывезено в трудовой лагерь Плашов.
Шиндлер раскаялся и стал защищать евреев без какой-либо выгоды для себя. Под предлогом расширения производств для приёма новых военных заказов Оскар выторговал у высокопоставленных нацистских чиновников возможность принимать на свои предприятия евреев из концлагеря Плашов, которым грозило уничтожение.
Отправляясь в Освенцим, чтобы вызволить оттуда хотя бы несколько малышей, Шиндлер заручался «заключением специалистов» по поводу особых способностей подростков сортировать гильзы калибра 45 миллиметров. Таким образом ему удалось спасти от гибели примерно 1200 человек (около 800 мужчин, 300 женщин и 100 детей).
«Шиндлеру было хорошо известно, что нацисты начали плановое истребление евреев. Иногда он шел на немыслимый риск. Как-то уже в конце войны на завод прибыл отряд эсэсовцев, и их командир приказал нам копать ямы во дворе. Это были могилы для нас… Тогда Шиндлер принес мне ящик с вином и приказал выставить его солдатам. Стороживший нас охранник вскоре заснул. Оказывается, Шиндлер подложил туда снотворное! Тем временем все попрятались…», — вспоминаел служащий завода Иосиф Бау.
На подкуп немецких чиновников он употребил все свои многочисленные капиталы, 2 600 000 рейхсмарок, и остался практически ни с чем.
В 1944 году, когда немцы начали массово уничтожать в лагерях смерти евреев, оставшихся на подвластных им территориях, Шиндлер сумел вывезти своих еврейских рабочих в Бренец в Моравии, где они были освобождены советскими войсками 10 мая 1945 года.
В этом же году умерли оба родителя немецкого фабриканта, отчего он очень страдал. В 1948 году Оскар и Эмилия Шиндлеры эмигрировали в Аргентину и лишь десять лет спустя вернулись в ФРГ.
В дальнейшем бывший промышленник много ездил по разным странам, где осели спасённые им люди. Последние годы своей жизни Шиндлер провёл в полной нищете и умер в Хильдесхайме 9 октября 1974 года в возрасте 66 лет.
Святитель Лука Крымский (Войно-Ясенецкий)
Святой, архиепископ, талантливейший врач, писатель и сердцеведец, который своими руками тысячи жизней, а словами и поступками — сотни тысяч душ.
Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий появился на свет в крымском городе Керчь в 1877 году в многодетной семье провизора (фармацефта) с дворянскими польскими корнями. С детства мальчик очень любил рисовать.
В 1889 году семья переехала в Киев, где Валентин окончил гимназию (1896) и художественную школу, после чего подал документы в Академию художеств, но после глубокого размышления над ранее услышанными строками Евангелия решил, что должен посвятить жизнь служению Богу и людям и ушёл в медицину.
Сразу на избранный факультет Валентин поступить не смог и год проучился на юридическом, параллельно беря уроки живописи в частной школе профессора Книрра и увлекаясь философским учением графа Л.Н. Толстого.
В 1898 году будущий святитель понял ошибочность своих увлечений и наконец стал студентом медицинского факультета Киевского университета, где учился прото блестяще, особенно преуспевал в изучении анатомии: «Умение весьма тонко рисовать и моя любовь к форме перешли в любовь к анатомии… Из неудавшегося художника я стал художником в анатомии и хирургии».
После выпускных экзаменов лучший студент курса заявил о намерении стать земским врачом и устроился работать в Киевский медицинский госпиталь Красного Креста, в составе которого в 1904 году уехал на Русско-Японскую войну.
В Читинском эвакуационном госпитале он заведовал хирургическим отделением, получил большую практику, делая крупные операции на костях, суставах и черепе, а также задумался над решением проблем с гниением ран, обезболиванием и анастезией.
В Киевском госпитале Красного Креста молодой хирург познакомился с сестрой милосердия Анной Васильевной Ланской, которую называли «святой сестрой» за доброту, кротость и глубокую веру в Бога и в конце 1904 года они обвенчались в Читинской церкви Михаила Архангела, построенной в 1698 году.
После войны Валентин Феликсович несколько лет работал в земских больницах разных городов и местечек: Ардатова, Верхнего Любажа и Фатежа. За это время в его семье родилось двое детей — Михаил и Елена. Тогда же он стал работать над проблемой местного наркоза и изучать немецкий, английский и французский, чтобы знакомиться с передовыми трудами европейских врачей.
Осенью 1908 года Валентин Феликсович уехал в Москву и поступил в экстернатуру при московской хирургической клинике известного профессора Дьяконова, основателя журнала «Хирургия». Стал писать докторскую диссертацию на тему регионарной анестезии, для чего занимался анатомической практикой в Институте топографической анатомии и, после проведения колоссального объёма научных изысканий, в 1909 году сделал свой первый научный доклад на заседании хирургического общества.
В начале 1909 года Валентин Феликсович подал прошение и был утверждён в должности главного врача больницы села Романовка Балашовского уезда Саратовской губернии, а в 1910 году переведён в Переславль-Залесский. Валентин Феликсович выступал не только как хирург, но и как врач широкого профиля для гигантского участка с 31 000 жителей, параллельно продолжая научные изыскания, а отпуска проводя в библиотеках Москвы. За несколько лет в его семье прибавилось ещё два сына, Алексей и Валентин.
В 1913 году свет вышла его монография «Регионарная анестезия», которая была полна гениальных открытий в области местного обезболивания и, вдобавок, была удивительно понятно написана, так что сразу стала медицинским бестселлером. За эту работу он получил степень доктора медицины, а также мог получить 900 золотых рублей премии, но раздарил сверхпопулярную книгу и не смог предоставить комитету ни одного экземпляра своей работы.
Тогда же он задумал другой свой труд, ставший новым прорывом в медицине — «Очерки гнойной хирургии». Работа над этой книгой шла долгих 16 лет и была закончена только в 1929 году перед ссылкой святого. В 1934 году книга была издана, сразу приобрела мировую известность. В 1946 году за нёе и один из более поздних научных трудов тогда уже архиепископу Луке была присуждена Сталинская премия I степени в 200 000 рублей, 130 000 из которых он пожертвовал в детские дома…
В 1916 году здоровье Анны Васильевны ухудшилось из-за туберкулёза и Валентин Феликсович с женой переехали в Среднюю Азию в более тёплый Ташкент, где доктор продолжил врачебную и научную деятельность.
Революционные события и гражданская война стали потрясением для супруги Валентина Феликсовича и в 1919 году она скончалась.
Смерть жены заставила будущего святителя переосмыслить свою жизнь и искать помощи в Боге. Он стал читать духовную литературу, много молиться и регулярно посещать богослужения, а в 1921 году в день Сретения господня принял священническую хиротонию.
И в больницу, и в Туркестантский университет, где он был главой кафедры оперативной хирургии, отец Валентин стал приходить в рясе с крестом на груди, а в операционной он установил икону Божьей Матери и стал молиться перед началом каждой операции.
В мае 1923 года ссыльным епископом Андреем (Ухтомским), был совершён тайный монашеский постриг иерея Валентина в монашество с именем Луки, а 31 мая 1923 года при участии ещё двух ссыльных епископов состоялась хиротония иеромонаха Луки в архиерейский сан, а уже 6 июня он сам был арестован и сослан большевистскими властями.
Оставив малолетних детей на попечение медицинской сестры Софьи Сергеевны Белецкой, владыка отбыл в ссылку. Вначале его отправили в Енисейск, затем в Туруханск. Освобождение последовало лишь 20 ноября 1925 года.
В ссылке святой врач не переставал лечить людей,проводя сложнейшие операции, порой, простым перочиным ножом. Иногда ему удавалось совершать богослужения на дому, крестить и постригать в монашество.
По возвращении в Ташкент владыка подал местоблюстителю патриаршего престола митрополиту Сергию прошение об увольнении на покой и стал вести частную медицинскую практику на дому.
В 1930 году он был вновь арестован по сфабрикованному обвинению и направлен в ссылку в Котлас, затем в Архангельск, где также не переставал принимать больных и продолжал дописывать «Очерки гнойной хирургии».
После освобождения в 1933 году владыка издаёт в Москве своё научное детище, а затем едет в Ташкент и оттуда в Андижан. Там он заболевает лихорадкой паппатачи и, в результате осложнений, слепнет на один глаз. В это же время он продолжает научную работу, пытаясь адаптировать для медицины опыт северных знахарей, которые лечили людей мазями на основе природных компонентов.
24 июля 1937 года владыку арестовали в третий раз по сфабрикованному обвинению в создании «контрреволюционной церковно-монашеской организации». Несмотря на допросы конвейером и лишение сна, архиепископ себя виновным не признал и отказался оговаривать других людей. Два с лишним года, пока дело рассматривали различные инстанции, владыка Лука сидел в тюрьме. А в 1940 году его на пять лет сослали в Красноярский край и с марта 1940 года он стал хирургом в ссылке в районной больнице в Большой Мурте, что в 120 километрах к северу от Красноярска.
С началом войны он направил телеграмму председателю Президиума Верховного совета СССР Михаилу Калинину: «Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий… являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука».
С октября 1941 года профессор Войно-Ясенецкий стал консультантом всех госпиталей Красноярского края и главным хирургом эвакогоспиталя. Он работал по 8-9 часов, делая 3-4 операции в день. Каждое утро он молился в пригородном лесу. 27 декабря 1942 года ему также было поручено управление Красноярской епархией с титулом архиепископа Красноярского и он сумел добиться восстановления одной маленькой церкви в пригородной деревне Николаевка, расположенной в 5 километрах от Красноярска, где иногда совершал богослужения.
«Раненые офицеры и солдаты очень любили меня. Когда я обходил палаты по утрам, меня радостно приветствовали раненые. Некоторые из них… неизменно салютовали мне высоко поднятыми ногами», — вспоминал позже владыка.
В 1943 году святитель принял участие в Поместном Соборе, который избрал патриархом митрополита Сергия (Страгородского). А в 1944 году переехал с военным госпиталем в Тамбов, где возглавил Тамбовскую епархию. Здесь за два года, не переставая помогать раненым, он увеличил количество открытых церквей с 3 до 24, а также собрал для нужд фронта до 1 000 000 рублей пожертвований.
В декабре 1945 года за помощь Родине архиепископ Лука был награждён медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».
В 1946 году владыку перевели в Симферополь. Так он вернулся в места, где когда-то был рождён. Здесь он продолжает возрождение духовной жизни, равно как и медицинскую практику, до 1955 года, когда слепнет на второй глаз.
С 1957 года диктовал мемуары. В постсоветское время вышла автобиографическая книга «Я полюбил страдание…». При этом не прекращал принимать пациентов на дому с консультациями и активно проповедовать почти до самой смерти.
11 июня 1961 года в воскресенье, в день Всех святых, в земле Российской просиявших, святитель и исповедник Лука преставился ко Господу и был похоронен на Первом Симферопольском кладбище. После канонизации Русской Православной Церковью в сонме новомучеников и исповедников Российских его мощи были перенесены в Свято-Троицкий Собор в 1996 году.
Андрей Сегеда