Интервью для журнала Православие.фм на тему «проблемы» противостояния науки и религии дал Владимир Киняйкин, верующий учёный из Института цитологии и генетики Сибирского отделения Российской академии наук.
— Добрый день! Владимир, расскажите пожалуйста о себе для наших читателей! Какова ваша мировоззренческая позиция? Где и какое образование вы получили? Какое отношение имеете к науке, а какое к Церкви?
— Добрый день! По своему мировоззрению я являюсь православным христианином. К вере пришел еще в детстве. В шесть лет меня крестили, затем – воскресная школа, православная гимназия, в которой я учился до шестого класса.
Затем перешел в аэрокосмический лицей, там начал участвовать в олимпиадах по биологии, потом поступил на факультет естественных наук Новосибирского государственного университета. Тогда же, на втором курсе, начал помогать на приходе в алтаре, получил послушание пономаря.
После окончания университета несколько лет работал в научном институте, занимался изучением трансгенных растений, в которых был активен ген медузы, на клеточном уровне. Работал над диссертацией. Сейчас работаю в сфере полиграфии. Женат, у меня двое детей.
— Ваша жизнь одинаково связана с Церковью и с научной работой. Сегодня в глобальной сети можно встретить огромное количество статей на тему противостояния науки и религии. Есть ли такое противостояние вообще на ваш взгляд?
— Отвечая на этот вопрос, я не могу не сказать следующее: противостояния науки и религии, на самом деле нет и быть не может. Потому что наука занимается исследованием предметов материального мира, в то время как религия охватывает совершенно иные вопросы – вопросы духовной жизни. Религия – это не наука, религия – это связь Бога и человека, доказать или изучить там что-либо невозможно.
— Тогда давайте поясним для читателей, что является предметом изучения науки и какими методами она пользуется? А также – чем занимается религия и какими методами пользуется она?
— Наука изучает материальные объекты и явления окружающего мира экспериментальными методами. Религия, подчеркиваю, не богословие, а религия заключается в Богообщении. Методы религии? Это довольно интересная формулировка. Здесь мне вспоминается один человек, который изначально был неверующий. Но он страстно желал разобраться, проводя аналогии с научным миром, очень хотел изучить, что там такого интересного есть в религии, и почему столько людей ей так увлечены.
Так вот. Он взял в руки Библию и просто стал методично исполнять то, что в Библии предписано. И что? Через пару лет он понял, что Бог есть. Господь ему открылся. Что-либо добавить к этому сложно. Просто это произошло.
— То есть религия также ставит своего рода эксперимент – только не в сфере познания материального мира, а в сфере личностных взаимоотношений Бога и человека, правильно? Можно ли сказать, что Евангелие, писания апостолов и Отцов Церкви как раз и расставляют реперные точки для правильного воспроизведения этого опыта?
— Нет, в такой сфере, невоспроизводимого опыта духа никакие эксперименты невозможны. То есть мы не сможем прожить святоотеческий духовный опыт в точности. Это ближе к гуманитарной сфере знаний.
— Могут ли религия и наука как-то помогать друг другу?
— Могут. Это касается, пожалуй, главным образом гуманитарных наук. Есть много исследований в области библейской археологии и археографии – их результаты полезны в любом случае, даже если не публикуются или друг с другом не согласуются. Это помощь в преодолении разных исторических конфликтов.
Естественные же науки, как в общем-то и точные, занимаются исследованием предметов, которые Господь передал в широкое ведение человека. То есть, предметов материального мира.
При этом ученому, если он человек верующий, ощущать и укреплять связь с Богом чрезвычайно важно, жизненно необходимо.
— Ваши христианские убеждения и профессиональная деятельность не вступают во внутренний конфликт?
— К счастью, в моей жизни я не сталкивался с ситуациями, когда бы мои христианские убеждения вступали в конфликт с профессиональной деятельностью. Но теоретически, такое, конечно не исключено. Дело в том, что наука, сама по себе, – это ни хорошо и не плохо, это не суть добро или зло. Вопрос в том, в какие руки она попадает, каким интересам будет служить какие цели станет преследовать.
И если тот, кому нужен какой-то продукт, который противоречит христианским понятиям о добре, и он его делает – он сам попирает или игнорирует Евангельские законы. Это страшно и очень плохо. Повторюсь, что в моей жизни я с таким не сталкивался.
— Существует ли по-вашему предел научному познанию? Например, установленный религиозной позицией человека? Могут ли какие-то научные открытия или основанные на них новые технологии быть безнравственными и, соответственно, запретными, как об этом говорится в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви»?
— Конечно, предел научного познания есть. Потому что человечество не вечно. Ни один биологический вид не существовал долее определенных сроков, со временем человек разумный либо исчезнет, либо перейдет в некую постчеловеческую форму.
Кроме того, имеются и морально этические ограничения научного познания. Более того, эти ограничения закреплены на законодательном уровне (Федеральный закон «О биоэтике»). Положения этого закона во многом перекликаются с христианскими понятиями о добре и зле, о допустимом и безнравственном.
Разумеется, есть немало уже имеющихся и потенциальных новых технологий, которые идут вразрез с нормами христианской морали (барьер этики должен защитить человека от модификации генома, от клонирования, использования материалов живых доноров для пересадки без их согласия). О многих из них все из нас слышали, этот вопрос заслуживает отдельного обсуждения.
Говоря же о научных открытиях, я не могу сказать, что какое-либо из них может быть категорически безнравственным. Потому что наука открывает и исследует то, что создано Богом, а то, что создано Богом, плохим быть не может. Другое дело, в какие руки это попадет и на службу каких интересов это будет поставлено.
— Может наука сделать Бога «ненужным»? Существует ли научный прогресс? Или достижения науки — это только костыли, которые помогают в одном и, одновременно, портят другое?
— Во-первых, Бога «ненужным» сделать нельзя в принципе. Так как область Богообщения не пересекается с областью материального исследования. Да, есть немало людей, которым, к сожалению, Бог не нужен. Но это мировоззренческая, внутренняя, духовная проблема и с наукой это никак не связано. Есть множество ученых, глубоко верующих людей, которые не мыслят ни себя, ни своей жизни, в том числе, профессиональной, без Бога.
Что касается научного прогресса, то, конечно, он существует. Так же, как и социальный прогресс. Доказывать это не считаю нужным, достаточно просто посмотреть вокруг и оглянуться назад, почитать историческую литературу.
Портит ли что-то научный прогресс? Сомнительно. Конечно, у каждого явления есть разные стороны, положительные и не очень. Но отрицательные последствия наступают тогда, когда те или иные технологии применяются неоправданно, либо со злоупотреблением. Таким образом сам научный прогресс ничего не портит, а портят, как это ни грустно, сами люди.
— Владимир, спасибо за беседу! Было очень интересно! Вы хотели бы добавить что-нибудь в заключение?
— Хотел бы выразить свой пессимистический взгляд на будущее технологий. К сожалению, пока нет положительных примеров, когда бы этика могла долго сдерживать технологию. А это значит мы, человечество, однозначно движемся в сторону трансгуманизма – перехода человека к нечеловеческому состоянию…
Беседовал Андрей Сегеда