— Владимир Владимирович, что привело Вас в Общественный совет?

— Я всегда старался делать что-то полезное для людей — пропагандировал здоровый образ жизни и спорт, призывал земляков участвовать в добрых акциях. Получив приглашение в Общественный совет при Красноярской митрополии, понял, что сообща можно более действенно помогать городу, сибирякам. Поэтому сразу согласился войти в Совет, где делается много хорошего. Через какое-то время стал руководителем группы по развитию волонтёрства. Мы поддерживаем несколько молодёжных добровольческих проектов, в которых участвуют ребята из красноярских техникумов, вузов и школ, посещаем дома престарелых, детские интернаты, больницы, ночлежки.

— Есть благотворители, которые просто жертвуют деньги «на добро». И это хорошо. Но Вы, кроме материальной помощи, ещё и лично выезжаете к тем, кто находится в трудной ситуации. Это принципиальная позиция?

— Мне кажется, это очень важно — лично общаться с тем, кому ты помогаешь, говорить, смотреть в глаза. Это нужно и тем, к кому мы с молодёжью, с духовенством и коллегами по Совету ходим – брошеным старикам, сиротам… Это нужно и нам, обычным людям. Хорошо бы ещё и власть имущие, занимающие высокие посты — политики, чиновники – поступали так же. Может быть, несправедливости было бы меньше. Да и всему обществу нужно понимать, как живут обитатели домов ночного пребывания, детских домов, пансионатов для пожилых. Такое общение меняет в тебе что-то внутри.

— Вы однажды даже Дедом Морозом были на благотворительном марафоне?

— Был. Получилось это всё спонтанно. Каждый год перед праздником мы с волонтёрами едем в наши подшефные учреждения с подарками – поздравлять людей с Новым годом. А парень, который должен был играть Деда Мороза, не смог приехать. Мне по размеру подошел костюм, я быстро нарядился в него и вошёл в роль. Кстати, когда учился в школе, мне тоже довелось дедморозить. Вручил деткам подарки, поучаствовал в маленьком концерте. Мы приехали к самым тяжелым ребятишкам — в интернат для неходячих, с ментальными нарушениями. Честно сказать, еле слёзы сдерживал, когда общался. Зато дети так искренне радовались нам! Повторюсь, мы не должны вычеркивать из жизни таких людей, нужно идти к ним и быть с ними. И хорошо, что сегодня появляются новые добровольцы – разные, из разных структур, не боящиеся посещать подобные места.

— Владимир Владимирович, Вы в соцсети постоянно рассказывает о добрых делах, в которых участвуете, выкладываете фото. Некоторые упрекают Вас, что, мол, пиаритесь на милосердии. Что бы Вы на этот упрёк ответили?

— На самом деле таких негативных комментариев много. Не знаю, что этими комментаторами движет — зависть, гордыня — не берусь судить. Пиар на добрых делах – точно не мое. Я человек искренний, искренне пишу обо всем – где бываю, что делаю. Негативные отзывы стараюсь игнорировать. А тем, кто мне советует делать доброе дело втихаря, отвечу так. Наш пример может привлечь ещё кого-то в ряды добровольцев. Доброту в наших людях надо воспитывать. Вот пытаюсь привлечь людей в попечители нашей красноярской православной гимназии, но к сожалению, народ отказывается. Недопонимает важности темы.

— Вы в юности чем увлекались, о чём мечтали? Думали когда-нибудь, что выберете профессию, связанную с торговлей, общепитом?

— Таких мыслей не было, признаюсь. Я коренной красноярец, родился в Кировском районе, с детства увлекался спортом — у меня разряд по горным и беговым лыжам. Несколько лет занимался боксом, коньками. Уже во взрослом возрасте играл в хоккей и футбол. Сейчас, к сожалению, из-за некоторых проблем со здоровьем веду не столь активный образ жизни, но хожу в бассейн, стараюсь чаще бывать на природе.

После школы пытался поступил в институт искусств, так как постоянно играл разные роли в школьном театре, да к тому же актёр была профессия модная, многие мечтали сниматься в кино. Но не поступил. Учился в институте цветных металлов, затем, уже во взрослом возрасте, окончил торговый университет, параллельно вёл бизнес. В университете мне нравилось, вузовские знания пригодились.

— Человеку состоятельному сегодня тяжело, к нему постоянно идут просители. Как Вы выбираете, кому помогать, а кому нет?

— Откровенно говоря, сегодня у меня в бизнесе непростые времена. Богатым я себя точно не считаю. И да, действительно, обращаются очень многие. По несколько обращений в день в личку в сети приходит. Жалко всех до слез, но помочь всем невозможно. Когда есть деньги, всегда помогаю по мере возможностей. В хорошие времена удавалось делать это чаще. Увы, есть мошенники на этом поприще, и надо быть очень внимательным, чтоб не нарваться на них.

— Владимир Владимирович, можете рассказать о своём пути к вере?

— Я всем открыто говорю, что я не суперверующий. Я рожден в СССР, во времена атеизма, духовный путь начался уже в зрелости. Только благодаря Общественному совету при митрополии и общению с митрополитом Красноярским и Ачинским Пантелеимоном я пришёл к вере и крестился. Стараюсь постоянно бывать на службах в храме, придерживаюсь традиций, читаю Библию, изучаю православную литературу. Что-то новое открываю для себя. Я уверен, что важно обозначать и отстаивать свои убеждения, но конфликтовать на религиозной почве – отказываюсь. Это неправильно, когда ломаются копья в таком тонком вопросе, как вера. Да и вообще — я врагом никого не считаю, даже того, кто мне что-то неприятное сделал: отхожу быстро, камня за пазухой не ношу, не мщу, стараюсь простить. Что сделаешь, такова жизнь: где сам запнулся, где подножку подставили. Порой ошибаюсь в людях, приближаю того, кого не нужно было. Прекращаю общение, чтобы не расстраиваться. Но никто не может сказать обо мне, что я кого-то обманул или подставил.

— Чудеса в Вашей жизни случались?

— Один случай я крепко запомнил. В молодости я попал в неприятную ситуацию: меня сильно избили, так ударили – что и дух вон. Помню, как бы взлетел и увидел себя лежащего на земле. И вдруг услышал голос: «Тебе ещё рано, возвращайся обратно». И всё, потом очнулся. Врачи говорили – на волосок от смерти был. Думаю, Господь уберёг.

— У Вас есть любимый святой?

— Как и у многих земляков, мой любимый святой – Николай Чудотворец.

— Посещаете ли православные храмы за рубежом?

— Был на службе в храме Нью-Йорка, в самой старой церкви в США. Храм был полон. Впечатлило, что всю службу народ молился на коленях, а ещё тот факт, что на стенах храма были портреты всех русских митрополитов. Рассказал об этом нашему владыке, ему идея понравилась — и мы украсили архиерейский дом портретами наших сибирских иерархов.

«Единство, соборность – нам этого очень не хватает»

— Что ещё Вам понравилось в Америке? Какой их опыт Вы бы хотели перенести на нашу почву?

— Первое, что нам стоит позаимствовать, – развитие крупной промышленности. Нам ее нужно восстанавливать, причём не только строить агрохолдинги и гнать алюминий, а развивать переработку. Но проблема в том, что у нас мощности старые, и новых современных высокотехнологичных заводов, на которых бы соблюдались все экологические нормы, у нас нет. Для нашего родного города экология – проблема номер один.

Ну и ещё важный момент. Когда я был на выборах Трампа, впечатлило единство избирателей. Например, во время подсчёта голосов все граждане — разных национальностей и возрастов, весь зал — взялся за руки и все вместе читали молитву, а потом пели партийные песни. Я подумал: вот бы наши депутаты в Госдуме так же в единстве молились Богу. Наверное, это немного наивно, но мне жаль, что у нас нет такого единодушия. Единство, соборность – нам этого очень не хватает.

— Что такое патриотизм для Вас?

— Патриотизм – это просто. Как по мне, это личный выбор человека — любовь к своей земле – к своему городу, селу. Это дела, направленные на изменение общества к лучшему. Сейчас все разобщены, идет погоня за деньгами. Но если ты патриот, ты должен быть выше этого, ты должен пытаться преобразить мир вокруг себя, не словами, а личным примером. Это жизнь по совести. В этом смысле я считаю себя патриотом.