Teenage Girl In Wheelchair
Илья Долматов

Обычно читатель знает об авторе статьи только его имя и фамилию, под которыми он захотел печататься, хотя иногда и они могут оказаться выдуманными. Но сейчас я сделаю исключение, потому как моя личность, моё состояние имеют важное значение для этой статьи. Я Илья Долматов, мне 29 лет, болен детским церебральным параличом из-за полученной родовой травмы. Вследствие этого я не могу говорить (меня понимают только родные), ходить и ухаживать за собой. Так как я не контролирую движения рук, все тексты набираю носом. Ограничен я фактически во всём: не выхожу, например, на улицу по полгода (летом живу на даче), потому что у нас нет пандуса. Стоит ли говорит, что того, что называется личной жизнью, у меня нет. Одним словом, я знаю, что такое страдания – и физические, и моральные…

Итак, начнём с того, что все стихийные бедствия, катастрофы, болезни и смерти близких – всё то, что мы называем злом, как известно из Книги Иова, действительно, посылаются или, если хотите, попускаются Господом. Но всё это, по сути, злом не является. Более того, зла вообще не существует, как не существует холода и тьмы. Как холод и тьма являются только результатом отсутствия тепла и света, так и зло является только результатом отсутствия добра. Но Бог есть любовь и есть свет, и нет в Нём никакой тьмы (1 Ин. 4: 8; 1: 4), и Он есть источник всякого добра. Следственно, Бог не может (если, конечно, к Нему это слово применимо) ни посылать, ни попускать зло в сотворённом Им мире. А всё, что мы привыкли называть злом, на самом деле является горьким лекарством, после которого люди должны вспомнить, что в жизни главное не деньги, не удовлетворение неизменных потребностей, и нужно обратить наше внимание на состояние своей души или общества, в котором мы живём.

«Люди, которые потеряли бы возможность не только грешить, но и делать благое по собственной воле, потеряли бы и сам образ Божий»

Но, к сожалению, наш разум так отравлен грехом и мы, даже ходя в храм, так иногда далеки от Бога, что горечь этого лекарства часто становится для нас нестерпимой. И мы начинаем роптать, ставить неправильные вопросы, давая на них ещё более неправильные ответы. Один из таких вопросов звучит примерно так: «Почему Бог насылает страдания для вразумления людей, вместо того чтобы просто явиться им, скажем, во сне или прогреметь гласом с небес о том, что нам нужно покаяться и перестать грешить?». Идея, конечно, хорошая: решится масса проблем, все бы стали как шёлковые. Но боюсь, тогда люди перестанут быть свободными, а мир превратится в одно большое тоталитарное сообщество, где будет властвовать страх… Ведь, согласитесь, мы часто грешим только потому, что где-то в глубине души не уверены в будущем наказании. Если же Бог будет постоянно напоминать о Своём существовании и неминуемости воздаяния за грехи, то люди в большинстве своём будут исполнять заповеди по рабскому страху, превратившись в биороботов. Однако люди, которые потеряли бы возможность не только грешить, но и делать благое по собственной воле, потеряли бы и сам образ Божий, заключающийся в том числе и в свободной воле. Именно свободная воля, возможность каяться и совершать благие поступки, не ожидая награды – это одно из главных данных Господом способностей, позволяющих человеку соединиться с Творцом.

Но вернусь к теме.

Страдания, попускаемые Богом, являются единственным способом, которым Он может попробовать вынудить человека обратить внимание на то, как неправильно он живёт. Все видели, как мама отходит от своего закапризничавшего ребёнка, делая вид, что её чадо само дойдёт до дома, когда успокоится. Но как только малыш понимает, что мама уже далеко, он тотчас забывает, из-за чего капризничал, и стремглав бежит к ней… Так же нередко поступает и Бог. Видя, что какому-либо человеку Он не нужен, Господь, скажем так, отходит в сторону, давая ему жить, как ему хочется, в мире, лежащем во зле. И тогда это зло, а лучше сказать – диавол – получает намного больше возможностей портить человеку жизнь, чтобы тот похулил Бога (ср.: Иов 2, 9). Но только Господь, видя всё время и все варианты развития событий, как мы видим лист бумаги, знает, что этот конкретный человек вернётся к Нему, даже если потерял всё, найдя только в Нем своё успокоение. Через страдания же Бог приводит к Себе и тех, кто за всю жизнь даже не задумывался ни о чём духовном. Только тяжело заболевая или потеряв близкого человека, эти люди начинают искать помощи у высших сил и, если сумеют разглядеть ложь гаданий, астрологии и сект всех мастей, приходят к Истинному Богу…

А кого-то, как меня, Господь лишил почти всех возможностей грешить теми грехами, которые, как я вижу, были бы мне особенно приятными и в которых бы я погиб. А взамен дал разум и послал мне навстречу тех немногих людей, благодаря которым я смог узнать о Его существовании и понять, что Православие – это состояние, заставляющее душу светиться.

Встретил бы ли я их, если бы был физически здоровым? Не думаю. Точнее – уверен, что даже не задумался бы, почему у человека, столкнувшегося со мной где-нибудь на эскалаторе, такие глаза… Бог спеленал меня, как пеленали встарину новорождённых, чтобы они не тратили силы на бесцельные движения, и чтобы вся жизненная энергия уходила на укрепление организма. И я Ему за это благодарен. Конечно, я тяжко грешу помыслами и делами, как и все, но содрогаюсь при мысли о том, что бы я сделал, будучи «нормальным».

Многие спросят, при чём тут моя мама, которая постепенно теряет здоровье, ухаживая за мной, и папа, работающий вдали от нас по десять месяцев в год? При чём вообще тут родители, не бросившие ребёнка-инвалида, или люди, которые из последних сил пестуют тяжело больного родственника, утратившего не только возможность передвигаться, но и сам разум? Для чего им Господь посылает такие испытания? По-моему, ответ до банальности прост. Когда человек ухаживает за больным, не ожидая какой-либо награды подобно пушкинскому Евгению Онегину, ждавшему дядюшкино наследство у его постели, он проявляет ту любовь, о которой Христос сказал: «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13). Неважно, кто этот больной – собственный ребёнок, дальний родственник или сосед. Ухаживающий за ним разделяет с ним его страдания, сораспинается с ним. И если Христос за одно только посещение больного обещает жизнь вечную (см.: Мф. 25, 34-39), неужели не увенчает венцом нетленным и того, кто не отходит от его постели десятками лет!?

Этот же фрагмент Священного Писания учит нас, что чужие страдания должны вызывать у нас если не любовь и милосердие (это состояния души, освящённой Божией благодатью), то желание помочь. Но никак не ропот на Бога или банальные и бесцельные вопросы «за что?» и «зачем?». Глупо, видя, что в паре метров от нас инвалид-колясочник не может въехать на высокий тротуар или преодолеть какую-то лестницу, думать, за что Бог сделал его таким, и пройти мимо. Это вместо того, чтобы вспомнить, что мы, сильные, должны сносить немощи бессильных и не себе угождать (Рим. 15, 1), и что каждая такая встреча – экзамен на умение сочувствовать, помогать и делаться человеку ближним. То же самое можно сказать и о реакции на стихийные бедствия или различные катастрофы. Задача Церкви и каждого её члена состоит не только в молитвах об упокоении жертв трагедии и о здравии выживших, но и во всевозможной помощи пострадавшим, будь то помощь физическая, материальная или моральная.

Страдания – не повод для сомнений в любви Божией или ропота. Их надо принимать с благодарностью и памятованием, что Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает (Евр. 12, 6). Страдая и помогая немощным, мы уподобляемся Христу, Который, будучи безгрешным, пострадал за всех нас.