Россияне очень стремительно перемахнули рубеж миллениума, наша жизнь преобразилась – сменился не только политический дискурс, но и семантический строй речи. Нынешних слов двадцать лет назад никто не употреблял и даже не знал, мы пользуемся парадоксально новыми понятиями, снимаем кино, которое призвано буквально адаптировать совсем недавнюю историю народа для современной молодёжи. В это сверхновое время вдруг всплывает странный юбилей – столетие диктатуры пролетариата. Эта дата и сейчас вызывает ожесточенные споры. Многие из нас ощущают себя либо беспредельно далекими, либо неадекватно близкими тому революционному Октябрю. Давайте попробуем разобраться, что же мы отмечаем.
Я сейчас выскажу непопулярную мысль. Великая октябрьская социалистическая революция победила мировую христианскую цивилизацию. Это особенно заметно через призму ушедшего века. Уклад, в течение тысячелетий взращивавший пуританские нравы, вмиг оказался повержен. Все рухнуло: во всех уголках нашей планеты поселился соблазн построить новый, свободный мир. От христианской эры остались островки, сохранившие веру, но с середины ХХ века и они упорно деградировали и сейчас, пожалуй, нет ни одного государства, где царствовала бы христианская мораль.
Мне не хочется сейчас развивать популярные теории о победе масонских лож, немецкого следа в октябрьской революции, тайном мировом правительстве и т.п… Всё это, вероятно, существует, работает потихоньку, ждёт своего звездного часа и даже торжествует. Но! Насколько мне известно, духовные люди менее всего обращают внимание на дела дьявола и призывают нас думать больше о Боге и том, чтобы и нам обОжиться. Последний старец прошлого века, наш современник, блаженный Паисий Святогорец насмешливо именовал сатану «тангалашкой», замечая, что это его работа – искушать и губить человечество, и нам не стоит на него списывать все наши беды. Ему же принадлежит мысль о том, что когда христианское общество остаётся таковым лишь по форме, а на самом деле подгоняет идеи Христа под свои нужды, получается «внезапная пагуба», или, иными словами, гибель. Айсберг переворачивается за несколько секунд. Вместо блистающей белой вершины, на линии горизонта возникает щербатая темная глыба.
Сегодня мы празднуем сто лет одиночества, век без Бога. Как писал Михаил Афанасьевич Булгаков, «…кровь давно ушла в землю. И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья». Кровь революции, братоубийственной войны, раскулачивания, расказачивания, красного террора, массовых репрессиий, гордых социалистических строек…
Растут гроздья… Но горьки их плоды! Революция дала обильные всходы клеветы, ненависти, корысти, люди стали воспевать свои «безвестные судьбы»: целый пласт литературы и искусства смаковал право на злодейство, клятвопреступление, любодеяние, непочтение к старшим. На этой волне случился пик сталинских репрессий. Лишь героика Великой Отечественной войны смогла окончательно пересилить вакханалию, четверть века царствовавшую в юном советском обществе.
«Безбожное общество вынуждено черпать творческие силы в энергии трагедии и скорби»
Хочется отметить, что исторические бедствия, выпавшие на долю советского человека, служили мощным импульсом развития как гуманитарных, так и научных сфер деятельности страны. Более того, застойные годы, десятилетия мирной и спокойной жизни приводили к выхолащиванию и замиранию самого чуткого инструмента общества – искусства. Возможно, это спорный тезис, но его довольно легко обосновать. Источником всякого творчества является Господь. Его блага изливаются обильно там, где люди прославляют Творца. Безбожное же общество вынуждено черпать творческие силы в энергии трагедии и скорби. Если жизнь входит в стабильное русло, в искусстве возникает вполне обоснованный застой, который, правда, никоим образом не умаляет великих талантов, которые, кажется, вполне равномерно появляются среди нас во всякое время. Просто эти таланты, за редким исключением, обслуживали советский режим, прекрасно вплетая своё искусство в стройный хор певцов социалистического реализма.
Революция 1917 года – это торжество утилитарного сознания, замены духовности – душевностью, религиозной жизни – господством чувств и ощущений. Я не говорю, что всё случилось в одночасье: такая метаморфоза – долгий процесс реформирования глубинной жизни народа. Но Октябрьский переворот поставил точку: нравственные законы военного времени, когда все средства хороши ради достижения целей, стали мерилом мирной жизни. Пожалуй, никогда так ярко не проявляла себя власть идеологии, создавшая настоящий цирк новых смыслов и понятий. Сто лет назад у народа было религиозное сознание. Как ни странно, это и предопределило принятие нового миропорядка и довольно быстрое внедрение социалистического новояза. Трудный вопрос истории, почему народ-богоносец столь быстро преобразился в социалистическую общность, на самом деле не так уж сложен, если учесть кровавые расправы с людьми несогласными и твёрдо стоящими в вере, с русской ученой, творческой элитой, аристократией и дворянством. Для большинства простых людей «искушение хлебом»– обогатиться за чужой счёт, выбраться из грязи в князи, приобрести свободу – оказалось слишком заманчивым.
Весьма скоро стало понятно, что бесплатный сыр идёт в комплекте с мышеловкой: гидра пожрала гидру. В сталинских лагерях сгинул весь цвет революции, все те, благодаря кому установился новый строй. Иосиф Сталин и его окружение равняли народные массы бульдозером репрессий. Липкий страх недоверия, подозрительность, взаимная неприязнь, слежка, наушничество процветали в СССР вплоть до Второй Мировой войны и далее – до смерти вождя.
«Если социалистическая революция была абсолютным злом и попущением Божиим, то войну с фашизмом можно назвать Божией милостью для народа-отступника, шансом принести покаяние»
Слава Богу, что весь этот мрак оказался отчасти рассеянным кровопролитной войной и победой над гитлеровской Германией. Многие говорят, что победу одержал верховный главнокомандующий, что благодаря лично Иосифу Виссарионовичу и его несгибаемой воле советские люди триумфально прошествовали по всей Европе, вернув ей свободу. Однако в окопах и рвах русские солдаты вспомнили Бога. Воспитанные в вере, они шли на врага не только «за Родину, за Сталина», но и защищая свою святую Русь, с молитвой на устах. Мои прадеды, попавшие в фашистские концлагеря, перед лицом смерти оба исповедали себя православными христианами, это документально зафиксировано в нацистских документах, которые мне удалось найти в сети интернет. Сколько таких православных воинов положили свои жизни ради Евангелия? Думаю, их было большинство. Победило поколение людей, за которых ещё было кому молиться. Господь дал нашей земле очищение, общество оздоровилось. Если социалистическая революция была абсолютным злом и попущением Божиим, то войну с фашизмом можно назвать Божией милостью для народа-отступника, шансом принести покаяние.
Изменение государственной парадигмы в отношениях с Церковью стало главным итогом Великой Отечественной войны. Гонения на верующих ослабли, семинария Троице-Сергиевой лавры открыла двери новым семинаристам, и вплоть до хрущевской «оттепели», когда новый генсек пообещал показать «последнего попа», продолжался процесс оживления духовной жизни страны.
Не стану вдаваться в дальнейшие исторические этапы развития СССР, я не специалист, да и задачу такую перед собой не ставила. Хотелось бы поразмышлять над нравственным наследием советского строя, которое в перестроечный период оказало сильное влияние на лицо современного нам Православия и общества в целом.
Я долго не могла понять, почему нам так остро необходимо покаяться перед последним русским императором, Николаем II, как к тому призывала Церковь. Тем более что в моей семье, по великой Божией милости, не было революционеров, скорее наоборот, в каждой ветке нашего рода оказались жертвы режима. Потом поняла… Мы все слишком долго «дышали» ложью и клеветой, наши души питались советской классовой ненавистью, завистью, оправданием революционного воровства и убийств. Каждый из нас пользовался плодами кровопролития, насмехаясь над кровью мучеников, прославляя мучителей и тиранов. Мы ходили на новые крестные ходы – демонстрации, неся в руках знамёна кровавых убийц, это была наша религия – воинствующий атеизм; всей страной поклонялись богомерзким «святым мощам», над сохранением которых работал целый научно-исследовательский институт.
Вот, теперь я подобралась к самому неприятному месту своей статьи. Наша нынешнее общество и Церковь – это продукт эпохи. В СССР мало заботились о людях, милосердие считалось слабостью, вся государственная машина работала на собственный престиж, и это не могло не въестся в души людей, которые в конце прошлого века валом пошли в храмы. Новое священство… новые прихожане… Короткий миг расцвета духовной жизни постепенно сменился у многих из нас любовью к заполнению красивых отчётов, строительству помпезных зданий и сооружений, работа с людьми зачастую сводилась к номинальному подсчёту причастников и учеников духовных школ, красивым фотографиям в церковной хронике, наши батюшки, за редким исключением – светские люди, которые открыто не желают, чтобы их дети взяли на себя крест священства… Но, что ещё печальнее, возникло движение за облегчение тягот и ограничений, которые налагает на нас православная вера – это целый клан «обиженных», ратующих за принятие более свободной, либеральной парадигмы церковной жизни, недовольных всеми властями – государственными ли, церковными. Все это наряду со стяжательством, феноменом «монахов-мажоров» со статусными автомобилями – тоже печальное наследие 1917 года, потому что именно революция устранила в людях понятие личного благочестия, стремления к святости, закрепив в душах людей и без того свойственное им лукавство и оправдание любого греха во имя победы определенных идей.
Нам, детям, рождённым в СССР, заражённым разнообразной борьбой за справедливость, следует устранить революцию из своего сердца. Христианство – это ведь прежде всего переживание о нашем личном духовном взрослении, уподоблении Господу и святым, забота об окружающих, чтобы наш жизненный пример никого не соблазнил и не оттолкнул от Бога.
Непослушные революционеры, недовольные борцы со священноначалием, ропотливые бунтари-миряне, церковные стяжатели-администраторы, торопливые сотрудники алтаря… Господи, помоги нам отказаться от исповедания революции ради собственной корысти и гордыни!