Как же я раньше был беден, пока не прочитал два года назад несколько томов писем Гоголя! Какой он был замечательный человек! Какая прекрасная богатая душа! И какой страдалец! Радуюсь за каждого, кто повторит меня в этом чтении.
Из письма Смирновой О.А. 24 декабря 1844 г., Франкфурт:
«Скажу вам одно слово насчет того, какая у меня душа, хохлацкая или русская, потому что это, как я вижу из письма вашего, служило одно время предметом ваших рассуждений и споров с другими. На это вам скажу, что сам не знаю, какая у меня душа, хохлацкая или русская. Знаю только то, что никак бы не дал преимущества ни малороссиянину перед русским, ни русскому пред малороссиянином. Обе природы слишком щедро одарены Богом, и как нарочно каждая из них порознь заключает в себе то, чего нет в другой – явный знак, что они должны пополнить одна другую. Для этого самые истории их прошедшего быта даны им непохожие одна на другую, дабы порознь воспитались различные силы их характеров, чтобы потом, слившись воедино, составить собою нечто совершеннейшее в человечестве.»
В воспоминаниях русскоязычного украинского писателя Г.П. Данилевского (1829-1890) пересказывается разговор Н.В. Гоголя с украинским писателем и историком О.М. Бодянским (1808-1877) о Тарасе Шевченко и его стихах:
«Дегтя больше, чем собственно поэзии…
Нам, Осип Максимович, следует писать на русском, нужно стремиться к поддержке и укреплению одного, господствующего языка для всех родных нам племен…
Нам, малороссам и россиянам, нужна одна поэзия, спокойная и сильная, нетленная поэзия правды, добра и красоты. Я знаю и люблю Шевченко как земляка и одаренного художника; мне удалось и самому кое-чем помочь в первом устройстве его судьбы…
Но его загубили наши разумники, натолкнув его на произведения, далекие от истинного таланта. Они все еще дожевывают европейские, давно выброшенные жвачки. Россиянин и малоросс – это души близнецов, которые дополняют друг друга, родные и одинаково сильные. Отдавать преимущество одной во вред другой невозможно. Нет, Осип Максимович, не то нам нужно, не то. Всякий, кто пишет теперь, должен думать не о расхождениях; он должен прежде всего поставить себя перед лицом Того, Кто дал нам вечное человеческое слово…»