Их серые ровные стволы только вверху украшались пышной кроной. Ровные стволы ольхи перемежевались с редкими коренастыми дубами. Ветви деревьев, как шатром, закрывали аллею. Прохладный сумрак, чистый воздух и неумолкаемое пение птиц, сделали аллею любимым местом прогулок горожан.
Поздними летними вечерами по аллее прогуливались два старых приятеля, два не совсем обычных человека. Их необычность была не во внешности, не в одежде, а в служении. Они оба были священниками. Да, да, именно так! Служили они Богу, но принадлежали разным конфессиям. Один был ксёндз, другой православный батюшка. Для западной Белоруссии такое соседство – обычное дело.
Так вот, гуляли отцы по живописной аллее, но богословских споров не вели. Разговаривали о книжных новинках, о фильмах, любовались ажурными тенями на дорожке, цветущими кустарниками, наслаждались пением птиц. Оба в душе были лириками, умели видеть в обыденном прекрасное и наслаждаться им. Говорили и о простых вещах, и о насущных заботах: о худой крыше в храме, о дороговизне реставрации старинных предметов.
Ксёндза мучила проблема: где взять денег на постройку грота для статуи Девы Марии, стоявшей во дворе костела. В непогоду ксендз закутывал скульптуру в полиэтилен, но такое укрытие считал неподобающим. Сделать дощатый навес – это простое решение не устраивало его. Его художественной натуре казалось грубым и неэстетичным сооружение из досок.
Однажды ксёндза осенила идея – сделать навес из камня в виде полусферы. Камень брать гранитной породы серо-розоватого цвета, таким бывает летнее небо перед рассветом. Посоветовался с паном Казимиром, он лучший в городе облицовщик, работник нарасхват. Тот подумал, подумал и сказал:
– Трудно выложить полусферу, но если покумекать, то можно.
– Покумекай, покумекай, и я тоже.
И стали думать. Казимир что-то все чертил, рисовал, а ксёндз ломал голову — где взять деньги на камень. Казалось, простой булыжник, а в нужном количестве в ни городе, ни за городом взять негде. Купить – цена кусается. К Казимиру быстрее пришло решение. Показал он ксендзу расчеты и чертежи, рисунки хорошо получилось, но дорого.
Вот идут священники по тенистой аллее, и ксёндз рассказывает батюшке о беде, а тот ему о своей. Крыша храма прохудилась, того и гляди протекать начнет. Старинным фрескам, которыми славился храм, сырость повредит. Проблемы разные у отцов, а решение одно – деньги.
– Мне вот такой булыжник надо, – ксендз показал на бордюр из округлых камней.
Вдоль дорожки с двух сторон тянулась булыжная бровка, украшая и предохраняя асфальт от размытия.
Время от времени на бордюре появлялись проплешины. Это рачительные дачники таскали камни для декорирования своих участков. Даже грозные надписи-предупреждения, что за тропой ведется видеонаблюдение не помогали. Где эти камеры? На дубе или на ольхе? Проплешины быстро закладывали новыми камнями, и дорожка снова приобретала ухоженный вид.
Проплешины вновь появлялись и вновь латались. Правда сказать, последнее время их не стало, очевидно, что все дачные участки уже украсили булыжником.
– А ты, отче, скажи своей пастве, пусть принесут по несколько камней и простятся им за труд несколько грехов, – пошутил батюшка.
– Следуя твоей логике, твои прихожане должны принести тебе листы железа, которым покрыта крыша твоего храма. Чем больше лист – тем больше грехов отпустится?
– Листовое железо на дороге не валяется, а булыжник всегда можно найти. Только приложи усилия: походи, поищи, наклонись, подбери и принеси. Сегодня в черте города булыжник не легко найти – потрудиться надо. А это на пользу общую и для души хорошо.
– Я подумаю, идея твоя хорошая. Предложу потрудиться во славу Божью. «Не мне, не мне, Господи, а во славу Твою»! – скороговоркой пробормотал ксендз.
Дальше они шли молча, слушая вечерний птичий хор.
Прошло немного времени, священнослужители не встречались, дела захлестнули обоих.
Ксендз проповедовал о благости труда на общее дело, про заботу о доме Божьем, батюшка говорил о том же. И все свершилось как надо.
На дворе костела выстроили красивый грот для Девы Марии. Он был искусно выложен из булыжника так, что шва между камнями не было видно. Казалась, что из неизвестного пузырчатого материала серо-розового цвета выросла полусфера.
Где взяли камни? Люди принесли. Кто два, кто десять, кто сколько смог или сколько грехов хотел, чтобы ему простили. А может не в грехах дело, не говорил ксендз о грехах, о булыжной индульгенции. Каждый слышал то, что хотел услышать.
Батюшка тоже справился со своей проблемой – покрыл крышу храма. Нашелся богатый благодетель и оплатил материалы, работу, все оплатил.
Вновь встретились старинные приятели на аллее. Хотелось рассказать о новых книгах, фильмах и просто вместе помолчать. Шли они по асфальтированной дорожке, а на бордюрах проплешины, где в два камня, где в десяток. Словом, опять стала плешивой бровка. А аллея осталась красивой, тенистой и деревья над ней шатром.