У женщины были серьёзные проблемы: её муж после развода хотел отсудить детей, лишить ее материнских прав. И у супруга были большие шансы. Прихожанка почти что отчаялась, все юридические способы, попытки договориться с отцом детей не увенчались успехом. Я ещё тогда подумала: хорошо бы познакомиться с этим владыкой. А оказалось, что речь идёт о владыке Василии (Родзянко), который умер 1999 году. Прихожанка по совету знакомых пошла на могилу владыки с молитвой и просьбой о помощи.
С тех пор я много раз слышала от людей о владыке Василии, о его сильных молитвах, о том, как он нёс православие в США, как помогал верующим, как люди из католических, протестантских или вообще атеистических семей приходили к православной вере.
Моя дочка Даша давно была знакома с Мэрилин Суизи, которая была секретарём епископа Василия Родзянко.
Интересно было не только узнать у Мэрилин о владыке, но и её личная история, её путь, путь американки из католической семьи к православию заслуживают внимания.
Мэрилин – открытая, отзывчивая, утончённая женщина, любезно пригласила нас с Дашей к себе домой на чашку чая. Кстати, её дом находится недалеко от посольства РФ.
Гостеприимная хозяйка показала нам длинные чётки владыки Василия, она их бережно хранит и говорит, что молится по ним, но по несколько сотен молитв у неё не получается. Она показала нам замечательный портрет Владыки, молочник, который он привёз из Лондона и который «служил» многие годы в алтаре, владыка разливал им горячую воду. Все эти и другие замечательные предметы пойдут в музей-часовню Владыки Василия.
– Когда я с Вами познакомилась, была уверена, что у Вас русские корни. Но ошиблась. Как Россия вошла в Вашу жизнь?
– Это случилось в 1958 году, когда я училась в Манхэтенском католическом женском колледже в Нью-Йорке, надо было выбрать четыре дополнительные дисциплины. Первые три я выбрала легко, а последняя вызвала вопрос. И тут как будто осенило – Россия! Это решение изменило всю мою жизнь.
Моя преподавательница русского языка – одна их тех, о которых никогда не забывают. Это выдающаяся личность – Ольга Константиновна Воронова (бывшая фрейлина государыни императрицы, дочь действительного статского советника, егермейстера двора Его императорского величества графа Константина Петровича Клейнмихеля и Екатерины Николаевны Богдановой – дочери Курского губернского предводителя дворянства). Правда сама Воронова никогда нам этого не рассказывала. Мы, юные студентки, сами нашли информацию. В Ольге Константиновне сочеталась удивительная комбинация качеств, которая присуща представителям старой аристократии: сдержанность и доброта, блестящий ум и простота, благородная простота. Она прекрасно говорила по-английски и по-французски. Она рассказывала нам много о дореволюционной России, о царской семье, какой она была, какими настоящими христианами царь и его домочадцы были, как она с мужем спаслась благодаря доброте и отзывчивости простых русских людей. Она познакомила нас с Россией, культурой, традициями. Захотелось больше и больше узнавать о России, царской семье.
Я даже назвала своих детей в честь царских страстотерпцев (это было ещё до канонизации, но я верила, что так будет). Когда рассказывала маленькому сыну Николаю, в честь кого он назван, ребёнок задумался и спросил: «Мама, значит, я буду Николаем Третьим?»
– А когда Вы лично познакомились с Россией?
– Летом после первого курса я и мои три подруги-однокурсницы, решили провести лето в Европе и нашли тур на три недели в СССР. Я пришла домой и радостно сообщила родителям: «Как было бы хорошо отправиться туда!» Но моя мама резко сказала: «Нет, ни в коем случае, она не может ехать туда, это опасно, это Советский Союз!»
Я так переживала. Мои подруги могли поехать в тур, а я – нет. И я решила, что должна что-то предпринять, что-то придумать. Я из колледжа позвонила папе на работу в Чикаго и рассказал ему о Вороновой, о её характере и в конце телефонной «презентации» спросила отца, могу ли я поехать? Было несколько секунд молчания, а потом: «Хорошо, дорогая». Это было незабываемое путешествие.
– Путешествие часто бывает связывают с приключениями…
– Родители подруги, которые были католиками, сказали нам, чтобы мы обязательно встретились в Москве с католическим пастором. Мы, конечно, послушались родителей. И вот отец Луис Дион открывает нам дверь, приглашает нас войти, потом в гостиной включает классическую музыку на всю громкость и говорит: «А вот теперь можно и поговорить». Это было жарким июлем, Дион угостил нас ледяным лимонадом и сказал, почти дословно помню: «Есть такое место в Москве, которое вы должны обязательно увидеть, – город Загорск, Троице-Сергиева лавра».
Отец Луис всё подробно рассказал: где купить билеты, как доехать до вокзала, как найти электричку. Мы с подругами – представьте, лет по 18-19, в таком возрасте всё кажется легким – конечно, не сомневались, что сможем добраться до Троице-Сергиевой лавры. Но только мы сели в электричку, стало понятно: есть шанс проехать свою остановку. Судите сами. Кондуктора нет, остановки не более одной минуты, объявляют их быстро, двери открылись и закрылись, перед глазами всё мелькает… Что делать? Я подсела к дружелюбным бабушкам и объяснила ситуацию. «Ничего не бойтесь, я вам скажу!» – успокоила симпатичная пожилая попутчица. Через некоторое время она подходит и говорит: «Через две остановки Загорск!» Потом: «Вот Загорск, сейчас выходите!»
Мы с подругами вышли, на пустынной платформе стоит один-единственный человек – молодой офицер. Он внимательно посмотрел на нас, взглядом задержался на нашей обуви. Она «выдала» нас – было понятно, что мы иностранки. Но улыбнулся. Мы решили рискнуть и спросили, как нам добраться до монастыря. Получив все инструкции, двинулись дальше. Это опять было промыслом, потому что нас не спросили о документах: мы же имели право находиться в Москве, а для посещения Загорска нужно было дополнительное разрешение.
Мы шли по улицам и вспоминали Тургенева. Улицы, дороги без бордюров, тишина, спокойствие – как будто картинки из книг русского писателя. Нам встретился студент, его мы тоже спросили, как добраться до Лавры. Молодой человек прямо довёл нас до входа на территорию Лавры. Я его спросила, не хочет ли он присоединиться и посмотреть с нами храмы. Наш провожатый смутился и твёрдо сказал: «Нет». Я не обиделась, конечно, потому что понимала его и ситуацию в стране.
«Я должна стать православной»
И наконец, мы в Лавре. Красивейшие храмы, умиротворение. Мы замерли и не знали, в какой храм зайти в первую очередь. И решили: надо идти в старейший – Свято-Троицкий собор. Я очень живо и ярко помню тот момент, когда мы зашли внутрь. Помню, как будто это было вчера. И неудивительно: мы очутились в другом мире. Нет суеты, красота, умиротворение. В храме были только мы и иеромонах, который читал акафист преп. Сергию. Я ещё не была крещёной в православии, почти ничего не знала о святом Сергии, но обстановка, красивейшие молитвы, иконы произвели впечатление. И как сейчас помню, промелькнула мысль: если у меня будет возможность помочь верующим в России, обязательно помогу, но и я должна стать православной.
– После поездки у Вас ещё больший интерес появился к России?
– После женского колледжа я подала документы и успешно была зачислена в Гарвардский университет по программе магистратуры по изучению Советского Союза, конечно, русского языка и литературы. Это тоже было чудо, во многом поступление было связано с тем, что Ольга Воронова написала мне отличную характеристику-рекомендацию. Первое, что меня поразило в Гарварде – это разница между преподавателем русского языка в Нью-Йорке Ольгой Вороновой и преподавателем Гарварда. Последняя была из Советского Союза, а Воронова – вы уже знаете её историю и происхождение. Это разные манеры, разная речь, разный русский язык. Зато в Гарварде преподавал профессор Георгий Флоровский. Мне повезло, потому что это был его последний год, и после нас он вышел на пенсию. Конечно, мне запомнились его семинары, они были фантастическими, Лев Толстой, «Война и мир», русская классика.
Когда в 1965 году я встретила будущего мужа – Роберта Суизи, рассказала ему о Вороновой, о её влиянии на меня. Позже он нашёл книгу О. Вороновой «Переворот», нашёл её адрес и написал ей письмо (тогда мобильных, интернета и электронной почты не было) и попросил сделать дарственную надпись для меня. У него получилось, и Роберт подарил мне эту книгу на 25-летие.
– А с Ольгой Константиновой Вы больше не встречались?
– Воронова и её муж уехали в Нью-Йорк и поселились недалеко от Джорданвильского монастыря. Муж Вороновой умер и похоронен у монастыря, Ольга, овдовев, уехала с дочкой и её семьей в Австралию. А два-три года назад я получила письмо по и-мейлу от внучки Ольги! Как она узнала моё имя, вообще о моём существовании? Я же не единственная студентка Вороновой. Контакты, мой адрес она нашла через Свято-Николаевский собор. Мы с ней переписываемся. Александра, так её зовут, собирала информацию, материалы о жизни своей бабушки в США. Также она попросила меня написать мемуары о Вороновой.
– Вы с мужем переехали в столицу США. Можно сказать, православная жизнь началась здесь?
– В Вашингтоне я познакомилась с Владимиром Сергеевичем Толстым. Мы говорили о России, царской семье, верующих. В. Толстой пригласил меня вступить в Комитет защиты гонимых православных христиан в СССР, а я сразу же согласилась. Я же в Лавре пообещала самой себе помогать православным в России. Председателем комитета был протоиерей Виктор Потапов, а я помогала, переводила материалы, организовывала встречи, готовила статьи для публикации в защиту преследуемых. Мы освещали в печатных изданиях случаи гонений на верующих, собирали и посылали деньги, писали протесты в Советское посольство, делали всё, чтобы мировая общественность знала о гонениях на верующих в СССР.
Также я стала ходить на вечерние субботние службы в Свято-Николаевский собор. И однажды опять столкнулась с В. Толстым. Он попросил меня стать крёстной матерью его приёмному сыну Николаю. Я объяснила, что не могу, так как сама не православная. На что Владимир Сергеевич сказал: «Значит, пришло время стать православной!»
Бывает так, что человек готов креститься, принять православие, но нужен какой-то толчок, нужно, чтобы кто-то подтолкнул к этому. Видимо, для меня предложение В. Толстого стало тем важным толчком. Я уверенно сказала: «Да, я хочу перейти в православие!» Я обратилась к Марии Потаповой (матушке Виктора Потапова), чтобы она стала моей крёстной.
Матушка Мария была активным членом комитета, она была единственной православной женщиной, которую я знала в то время. Матушка не только согласилась, но и представила меня своему родному дяде – епископу Василию (Родзянко). Он был недавно посвящён в епископы в Свято-Николаевском соборе.
– Какое Ваше первое впечатление от владыки?
– О владыке часто говорят: вот настоящий русский епископ. Красивый, высокий, с бородой. Добрый, деликатный, очень образованный.
Владыка Родзянко пришёл на ужин к нам домой, познакомился с мужем Робертом и спросил его напрямую: «Есть ли у вас возражения против перехода Мэрилин в православие?»
А мой муж, преданный католик, почти без заминки ответил: «Нет, Ваше преосвященство, потому что я знаю, насколько в её жизни важно православие, Россия».
Я перешла в православие. Владыка снова пришёл к нам в гости на ужин, посмотрел на нас с Робертом и сказал: «Вы как икона воссоединения западной и восточной Церкви». Я стала православной в 1981 году и почти сразу стала секретарём владыки до самой его смерти.
«Как будто крещение нашего дома!»
– А родители?
– Мои родители тоже с пониманием отнеслись. Более того, они сами перешли в православие. Как-то во время своей очередной поездки к родителям во Флориду я предложила им освятить их дом – позвать православного священника. Родители не возражали. Как раз в это время владыка Василий тоже был во Флориде, я позвала его, и они вместе с отцом Майклом рисовали крестики на стенах, читали молитвы, ставили свечи. Потом был праздничный ужин, а мой отец, на которого освящение дома произвело большое впечатление, чуть ли не слезами на глазах сказал: «Как будто крещение нашего дома!»
А через месяц у него случился сильнейший инфаркт. И мы понимали, что он уже из больницы не выйдет. Уверена, что опять был Божий промысл: освящение дома подготовило отца перейти в православие. В больнице я спросила его, можно ли позвать отца Майкла, который с владыкой Василием освящал наш дом.
Отец согласился! Он исповедовался, перешёл в православие и причастился. А через несколько дней после умер. Причём отошел ко Господу очень мирно. Я была рядом и видела, что в последние секунды жизни он присел на кровати, смотрел перед собой так, как будто кого-то увидел – и глаза его засияли, он улыбнулся! А потом тихо вздохнул, лёг на кровать и как будто заснул.
После смерти папы мама хотела, чтобы его отпевали в Вашингтоне. Она знала, что переедет туда, чтобы жить рядом со мной. И владыка Василий отпел моего отца в Свято-Николаевском соборе. Мой муж Роберт был на отпевании и после церемонии сказал, что после смерти хотел бы такую же панихиду и отпевание.
– Владыка после перестройки часто ездил в Россию, и Вы его сопровождали. Не расскажете об этих поездках?
– Первая поездка была в 1987 году на Рождество. С одним молодым монахом затронули тему 1000-летия Крещения Руси, и он сказал, что скоро в стране будет как бы новое крещение – возрождение веры, возвращение людей в лоно Церкви. И я понимаю, что так и произошло. Я много путешествовала с владыкой Василием по России и наблюдала: в храмах больших и маленьких, в главные праздники и обычные воскресные дни всегда много верующих. И среди молящихся – много молодых лиц, что очень радует.
А поездка 88 года выпадала на 17 июля, грустная дата – расстрел царской семьи. И у нас с владыкой такой диалог состоялся в самолёте:
Я: Владыка, ведь мы будем в России 17 числа.
Вл: Да-а…
Я: Надо панихиду отслужить.
Вл.: Нет, мы не можем. (Хоть и горбачёвские были времена, всё равно советские)
И, тем не менее, панихида была! И вот как всё получилось. Мы поселились в «Космосе», и к нам пришёл Гоша Шевкунов, будущий митрополит Тихон, со словами: «Владыка Василий, 17 июля! Мы ничего не можем, а Вы – другое дело!»
Выход был найдет. В Старо-Симоновом монастыре была панихида по двум известным героям Куликовой битвы, монахам Александру Пересвету и Родиону Ослябе. И мы ещё к этой панихиде добавили панихиду по царской семье. В делегации Родзянко были верующие из хора Свято-Николаевского собора. Мы пропели воинам Куликова и тут же без перерыва – царской семье. А до этого в храме между двумя саркофагами воинов-монахов Куликова натянули белую ленту, на которой золотыми буквами вышиты имена царских страстотерпцев. После службы москвичи быстро сняли ленту и отдали Владыке, сказав, что они хранить у себя не могут. Владыка увёз её с собой, и лента тоже будет находиться в часовне-музее вл. Василия.
Владыка был свидетелем путча 1991 года. Как раз Владыка был на службе в одном из храмов Кремля, это был праздник Преображения Господня, когда началась попытка переворота. И он, и его сопровождающие не пострадали. Владыка ничего не комментировал по этому поводу, он только молился.
– Узнавали ли владыку Василия в России, всё-таки он вёл такие передачи, был известным белым эмигрантом?
– Разные истории происходили. Однажды Владыка служил в одном из московских храмов, одна из верующих спрашивает: «Это чей голос? Такой знакомый голос, я его где-то слышала». Я ей объяснила, что это владыка Василий Родзянко. Она обрадовалась, потому что была постоянной слушательницей его передач на Би-Би-Си о Боге, о вере. Женщина попросила после службы сфотографироваться вместе с владыкой на память. Владыка Василий всегда был открытым человеком и никогда в таких вещах не отказывал.
Однажды мы были приглашены митрополитом Тихоном (Шевкуновым) в мастерскую известного православного скульптора В.Клыкова, что в центре Москвы – на Большой Ордынке. Напротив неё – Марфа-Мариинская обитель (правда, в то время ещё её только восстанавливали). Мы решили прогуляться рядом с ней. Навстречу нам шла молодая мама и катила детскую коляску. Владыка поздоровался с незнакомкой и спросил, как зовут ребёнка. «Елизавета», – сказала женщина.
Это было удивительно! Мы спросили молодую москвичку, понимает ли она значимость имени своей дочки. Оказалось, что назвали так дочку случайно. И место прогулки тоже было выбрано совершенно случайно. Мы рассказали ей, чьё имя носит девочка – основательницы этой обители, которой является великая княгиня Елисавета Феодоровна. Ее мать Алиса была дочерью королевы Англии Виктории, а отец Теодор Людвиг IV – Великим герцогом Гессенским. Елисавета вышла замуж за дядю будущего императора Николая II – Великого князя Сергея Александровича Романова.
Мама маленькой Лизы выслушала всё, а потом тихо спросила меня, показывая на владыку: кто это?
Я объяснила. И собеседница посмотрела на него и с восхищением сказала: «Посмотрите на его лицо, как будто он с Ангелами, как будто вокруг него Ангелы!»
В одну из поездок владыка направлялся на интервью по поводу своей книги «Моя судьба». По дороге увидел печальный инцидент: в результате ДТП погиб пожилой человек. Над умершим склонился его сын. Владыка спросил у молодого человека, был ли его отец православным. Мужчина поведал невероятную историю: «Да, мой отец был православным верующим, и у него есть духовный отец. Только он не из России, живёт за границей, ведёт передачи по радио и зовут его владыка Василий». Когда владыка услышал такие слова, он чуть ли не замер и тихо сказал: «Владыка Василий Родзянко – это я! И мы проведём отпевание и панихиду». Настолько эта история его поразила.
– 20 лет прошло со дня кончины владыки Василия…
– 17 сентября я должна была везти владыку на церемонию принятия гражданства США. Заехала за ним утром, постучалась, а никто не открывает. Через какое-то время я уже испугалась, открыла дверь своим ключом (у меня он был всегда, порой привозила какие-то вещи домой к владыке, что-то забирала). Владыка Василий лежит на полу без дыхания и пульса. Я сразу позвонила матушке Марии Потаповой. Мы вызвали полицию, медиков. Специалисты констатировали смерть от инсульта.
На третий день после кончины владыки я готовила завтрак мужу и вдруг поднимаю глаза и вижу владыку Василия. Он стоял и улыбался мне, спокойный, красивый. Это было максимум минуту, но после видения стало настолько легко, я поняла, что владыка с нами, он молится за нас, видит нас. И не обижается, не сердится.
Такие люди, как владыка Василий, несли православие, веру в Бога, любовь к людям, к ним тянутся люди.
https://www.youtube.com/watch?v=4OcKH7PkdoQ