Это был уникальный детский дом. Калитка не запиралась, и ребенок оставался там по доброй воле столько, сколько сам хотел. Детдом располагался недалеко от Мцхета, древней столицы Грузии, в живописном месте в горах. Он образовался так: Католикос-Патриарх всея Грузии Илья ll дал монахиням Тбилисского монастыря Преображение благословение кормить в тяжёлые 90-е годы детей, оказавшихся на улице. Монахини многих оставляли у себя, так как детям некуда было идти. Так собралось много детей, которым уже невозможно было оставаться в монастыре, и монахини стали подыскивать человека, который бы имел опыт общения с детьми и мог за ними смотреть. Такой человек нашелся, у него на тот момент было своих трое, и они вместе с другом поселились с этими потерявшими кров детьми в Крцанисском лесу. Жили в палатках, так как дело было летом.
Потом многие дети приходили сами, приходили семьи с детьми, попавшие в трудные ситуации, которых в 90-х было хоть отбавляй, и постепенно образовалось такое сообщество детей с воспитателями, семей с детьми. Им отдали под жилье старый интернат, служивший ранее домом престарелых, практически в нежилом состоянии, но это была крыша над головой, и это главное. В доме не было окон, воды, газа, топили дровяные печки. Жили обитатели Дзегви очень трудно: окна затянули целлофаном, порой не было элементарных продуктов, но дети не голодали – детдом с помощью Божьей держался и выживал. О трудностях жизни того времени свидетельствует тот факт, что часто зимой замерзал единственный тогда кран во дворе, и его отогревали лампами, подолгу дожидаясь, когда застывший лёд разморозится.
Во главе детского дома образовался костяк искренне верующих людей, каждый из которых абсолютно бесплатно старался сделать всё, что возможно, для детей, столько горя уже повидавших за свою короткую жизнь. Многие молодые студенты, оставив свой налаженный быт и благоустроенную жизнь, приезжали и оставались в Дзегви, посвятив себя полностью детям. Спали вповалку на полу в вещмешках, часто просто голодая, так как в первую очередь старались накормить детей. Но трудности не заслоняли от них главного – огромной любви и радости от общения с детьми, необыкновенной дружбы с воспитанниками, продолжающейся и доныне.
Утром проходили занятия в созданной студентами в детском доме школе, потом работа с детьми постарше на огороде, чтоб хоть что-то добавить из овощей к скудному рациону, разведение коз, кроликов, а вечером по всему детскому дому звучал клич «Сахареба» (Евангелие). Все воспитанники собирались в одной большой комнате слушать Евангелие, которое читал основатель детдома, авторитет которого среди детей был абсолютно непререкаем.
Дети с воспитателями обошли пешком все окрестные старинные церкви, коих в этом районе немало. Часто ходили во Мцхета – приложиться к Хитону Господню и причаститься Святых Христовых Тайн. Воспитанники детского дома с детства росли в обстановке духовности, и куда бы их потом ни забросила жизнь, они навсегда сохранили в душе взращенную заботливыми руками веру. Душа ребенка и правда ставилась там на первое место. Как-то в разговоре с директором я узнала, что детдому предлагала свою помощь супруга очень влиятельного политика, но директор отказался. «Почему же вы не приняли эту помощь?!» – спросила я. «Я не мог иначе», – ответил он. По-настоящему причины отказа я поняла только с возрастом. Каково ему было, когда он не знал, чем завтра накормить более 100 детей?! Но что «всё позволительно, но не всё полезно» и что не все деньги на пользу, он знал куда как лучше. И Господь не оставлял детдом. Откуда-то находились жертвователи, и элементарные продукты: мука, соя, сахар, крупы – были всегда. Жертвовали одежду, предметы первой гигиены.
Позже, когда помощи детскому дому стало больше и жизнь наладилась, воспитатели, приучая детей к труду, организовали столовую, и дети из гуманитарных продуктов сами пекли хлеб, готовили еду, которую потом доставляли в бесплатные трапезные города или просто раздавали нуждающимся. Они научились делать из сои, в изобилии поступающей в детский дом, разные блюда: тофу (соевый творог), котлеты и даже сладости. Это была большая помощь городу – кормили до 150 человек. Фактически эта столовая была третьей в городе, после трапезных Александро-Невской церкви и Патриархии.
«Работа на земле, кроме собственно пропитания, доставляла и большую радость, способствовала развитию детей, учила их любить природу»
Работа на земле, кроме собственно пропитания, доставляла и большую радость, способствовала развитию детей, учила их любить природу. Детский дом был окружён лесами, и дети с воспитателями часто ходили в лес, поднимаясь к роднику на вершине горы, занимаясь там физзарядкой, групповыми играми, оставаясь порой на двухдневные ночевки в палатках. Научились разбираться в грибах, отличать полезные травы.
Моя подруга посвятила детдому 9 лет жизни. Она жила в комнате с тремя девочками, искренне о них заботясь, и это в 20 с небольшим лет! А ещё преподавала в детдомовской школе математику, в свободное время работая с детьми на огороде, изучая и применяя биоинтенсивный метод земледелия, ставя научные эксперименты по выращиванию овощей, винограда, грибов, разнообразных цветов. Она фактически переселилась в Дзегви, лишь изредка приезжая домой.
Подруга отдавала все свои силы, знания и умения, но самое главное – любовь, в которой так остро нуждались эти дети. И они отвечали ей взаимностью. Однажды, когда после нескольких дней отсутствия она приехала, к ней бежали по склону, на котором был расположен детский дом, все его воспитанники. Каждому из детей хотелось выразить свою любовь любимой воспитательнице, каждому хотелось услышать от нее добрые, ласковые слова. С таким же восторгом и любовью дети встречали каждого (!) из студентов, которые жили и трудились там.
Очень важным оказалось и то, что в Дзегви смогли восстановиться многие биологические семьи. У многих не было крыши над головой, многие голодали, и дети вынужденно оказывались на улице. В Дзегви, найдя кров и еду, дети воссоединялись со своими родителями, братьями, сестрами.
Так произошло и с одной русской семьей. Когда мы только попали в этот необычный детский дом, подруга познакомилась там с девочкой, которая поведала, что она из многодетной семьи и что ее мама с пятью детьми в Тбилиси сильно бедствует. Мы разыскали эту женщину и помогли ей переехать в Дзегви. Семья и правда находилась в очень тяжёлом положении, а в детском доме были и еда, и одежда. Самые старшие дети, Дима и Алена, занимались в созданной в детдоме школе. Средние, Олежка, Соня, и самый маленький Вадимка, ходили в созданный там же детский сад.
Время шло. Воспитанники Дзегви выросли. Многие смогли продолжить образование дальше, поступив в вузы, многие остались работать в городе. Каждой семье дали земельный надел в небольшой деревушке Бедиани, чтоб эти люди могли уже жить своим трудом, применяя те знания и умения, которым их научили в Дзегви.
Одна из воспитанниц моей подруги, Алиса, и самый старший из этой многодетной семьи, Димитрий, поженились, и у них уже свои дети.
А на месте бывшего детдома теперь приют для нуждающихся в уходе стариков, в котором работают сами бывшие воспитанники детского дома, и женский монастырь имени святого Георгия Мтацминдели (Атонели), названный в честь этого святого потому, что Георгий Мтацминдели при жизни собрал и помог получить образование 80-ти детям-сиротам.
Бывшие воспитанники часто приезжают в свой родной дом, ставший для них спасительным якорем в самое трудное и такое важное время их жизни. Воспитатели тоже, по прошествии стольких лет, не забывают о Дзегви, приезжая по праздникам и встречаясь со ставшими теперь взрослыми воспитанниками, связанными с ними не только узами любви и крепкой дружбы, но уже и родственными – многие воспитатели являются крестными воспитанников и их детей, а еще свидетелями на венчании. И вспоминают о том замечательном времени, когда сами, будучи примерно в их возрасте, жили и трудились там, и о том удивительном братстве, которое возникло в Дзегвском детдоме и которое так редко встретишь в городе. Общая цель, общая боль за непростые судьбы детей, любовь и вера давали им силы трудиться, всего себя посвящая этим детям, несмотря ни на какие трудности и препятствия.