«Когда видите, что вас чернят, принимайте то, как целительные грязи».
Святитель Феофан Затворник
Получив благословение духовника, Елена поступила на иконописные курсы. Наступил день начала занятий. Дважды проверив содержимое увесистой сумки с художественными принадлежностями, девушка вышла из дома и отправилась в путь.
Нырнув в «подземку», она слилась с людским потоком и в суетливой толчее случайно наступила кому-то на ногу.
— Куда прешь?! Совсем ослепла?! — завопила женщина в красной шапке, расшитой перламутровым бисером.
— Простите, я не специально, — Лена в испуге отпрянула назад.
«Красная Шапочка» прошипела в ответ что-то скверное, но грохот приближающегося поезда заглушил поток брани.
«Спокойствие, только спокойствие! Нужно хранить мир в душе, не раздражаться, — подумала Лена, утешив себя, — Слава Богу, сегодня мне предстоит общение с благообразными, приятными людьми», — ибо не сомневалась: однокурсники-иконописцы просто не могут быть другими…
Первым уроком было введение в предмет. В светлой аудитории собралась группа студентов из пятнадцати человек, которые после совершения молебна начали работу над прорисями.
Спустя полчаса, дверь неожиданно распахнулась, и в класс влетела запыхавшаяся «Красная Шапочка»:
— У-у-у-у-ф-ф-ф-ф!
В правой руке она держала газету, сложенную гармошкой в виде веера, а в левой — надкушенный банан:
— Здра-а-а-сте! Меня зовут Ангелиной Викторовной.
Преподаватель застыл на мгновение и, откашлявшись, предположил:
— Вероятно, вы перепутали кабинет.
— Да нет! Я буду здесь учиться на иконописицу.
— А-а-а… Ну, тогда присоединяйтесь к нам, урок давно идет.
Женщина уселась за парту и приступила к трапезе. Громко чавкая, она покончила с бананом, проглотила порцию йогурта и, пытливо разглядывая окружающих, захрустела яблоком.
Насытившись, Ангелина Викторовна решительно поднялась с места:
— Прошу внимания! Хочу сделать важное объявление, чтобы впоследствии ни у кого не было проблем, — сделав особое ударение на последнем слове, она многозначительно посмотрела на Елену, отчего по спине девушки пробежал нервный «холодок».
— Я аллергик! У меня на запахи отек Квинке и анафилактический шок. Поэтому имейте в виду: косметике и парфюмерии в классе не место, здесь вам не салон красоты! Я не намерена дышать всякой гадостью и требую прекратить это безобразие! — проскандировала Ангелина, не сводя с Лены горящих глаз.
— Вы ко мне обращаетесь? — растерялась Елена.
— Хм! К кому же еще? К тебе, дорогуша. К тебе!
От потрясения Лена выронила карандаш и замерла, пытаясь осознать: в чем виновата? Утром она так спешила, что даже не накрасилась, а лишь собрала волосы в пучок да наскоро приняла освежающий душ. Неужели аромат простого туалетного мыла производит такой стойкий, удушающий эффект?
Ангелина поправила свою блестящую шапку и с царственным достоинством, словно на голове у нее сияла корона, произнесла:
— Предупреждаю, что не выношу препирательств и всегда добиваюсь, чего хочу. Мой супруг тридцать лет уже не пользуется одеколоном, а дочери про косметику и думать боятся.
«Бедные! Как же им, наверное, тяжело», — сокрушалась Лена, сочувствуя родственникам грозной ораторши, монолог которой вдруг оборвался.
В аудиторию вошел представительный мужчина в дымчатых очках:
— Всем добрый день! Я Виталий Андреевич, куратор курса. И у меня к Ангелине Викторовне вопрос: как собираетесь вы, любезная, с таким заболеванием заниматься иконописным ремеслом, ведь при создании и реставрации икон используются лаки, растворители и прочие пахучие вещества-аллергены?
Ответа не последовало, поскольку Ангелина достала из пакета бутерброды с копченой колбасой и увлеклась поглощением пищи.
Когда урок окончился, Лена вышла в коридор, спустилась по крутым ступеням к гардеробу и, обессиленная, рухнула на скамейку возле вешалок. В голове крутилось: как быть? Всего три часа с «Красной Шапочкой» стали невыносимой пыткой, и от мысли, что такое мучение растянется на год, хотелось плакать.
На лестнице послышались шаги, девушка увидела Виталия Андреевича. Он подошел к ней и сел рядом:
— Не унывайте! Вы молоды, впереди долгая жизнь. Будут взлеты и падения, разочарование и успех. Следует понимать, что иконопись – это не только живопись, а духовный, молитвенный труд и непрестанная работа над собой. Труд иконописца – молитва кисточкой. Конечно, я не священник, но дам вам один совет: смиритесь и постарайтесь принять события сегодняшнего дня как испытание.
После беседы с куратором Елена поехала в городской парк и, гуляя по кленовым аллеям, долго размышляла о жизни. Вернувшись домой, она внесла имя рабы Божией Ангелины в свой помянник.
Доверившись воле Творца, на следующее занятие Лена отправилась с готовностью терпеть, но перед началом урока преподаватель объявил:
— Год едва начался, а состав группы уже сократился: Ангелина Викторовна отказалась продолжать обучение. Но у нас с вами учебный план, нужно двигаться дальше. Поэтому приступим, помолясь: «Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас. Аминь…».