Противостояние, казалось бы. А может – две стороны одной медали?
Вспомнилось , как, пытаясь найти нужное мне житие святого, я набрела на жизнеописание одного из греческих старцев. Он учил так: когда говоришь ребенку о Боге или учишь с ним молитву – обязательно давай ему сладости! Потому что слово Божие – оно сладко, и пусть у малыша уже с детства «протянется» эта связь — между сладостью и познанием Бога.
Первая мысль была: вот слова старца, который опытно познал благодать Божию. А что же те, кто призывает в своих статьях спрашивать с детей как можно строже, дабы создать вокруг обучения Божию закону «постную» атмосферу? Что же для них такое -поучение в законе Господнем, и что главное в этом обучении? «Чтоб жизнь медом не казалась», как говорят в народе? А вот старец, наоборот, утверждает, что жизнь в Боге – это мед, а единственная жизнь, которая уготована была человеку, — это и есть жизнь в Боге.
«Иго мое благо, и бремя мое легко» (Мф.11:30), — говорит Господь. Это ли благое иго берем мы на себя и передаем другим? Или заблуждаемся и просто ищем, чтоб и нам, и тем, кто нас слушает, было потруднее — вне зависимости от цели? Любые ли трудности приближают нас к Богу – или все-таки есть что-то еще?
Пост – несомненно, подвиг. И, несомненно, это ограничение себя и тяжелый труд. Но , скажем, строительство собственного дома – тоже тяжелый труд. Однако он и радостный, потому как строящий хорошо сознает цель своего труда, о достижении которой он давно мечтал. Труд поста – тоже труд созидания. Поэтому начинается он, видимо, все-таки с осознания: что я делаю и для чего. Что дело вовсе не в том, что каким-то древним батюшкам захотелось испытать мою дисциплину и здоровье, и тем более не в том, что где-то существуют какие-то странные граждане, у которых нет ни работы, ни домашних забот, и потому они ходят на службы. На службы в прежние времена старались выбраться как раз люди, работавшие день и ночь — в услужении, на тяжелых работах: сохранились свидетельства, как слуги просили хозяев отпустить их не отдохнуть, но в храм Божий. Крепостные крестьяне, избитые, измученные, знающие, что в любой момент могут потерять жену, дочь, сына по воле барина – рады были попасть «на богомолье», в этом черпали силы. Знаменитая фраза про «опиум для народа» — это именно удивление неверующего человека перед странным для него феноменом «обезболивающего», которое обретают души в молитве. «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас», — так звучит Господне обещание. Можно не ходить далеко: совсем недавно закончились годы гонений, и разве бездельники и богачи, рискуя жизнью и судьбами семьи, тайно собирались ради служб? Вывод можно сделать только один: они знали то, чего не знают многие из нас. Для них не было тягот «выстоять службу» или «выдержать пост, а то батюшка к Причастию не пустит». Напротив: для того, чтоб пройти жизненные испытания, они черпали силы в Боге – добровольно и искренне пребывая в посте и молитве, непосредственно видя их плоды. Вначале – доверие к Богу и любовь к Нему: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим» (Мф.22:37). А тогда встанет на свои места и остальное. И пост, и молитва к Тому, Кто хочет, чтобы творение называло Его «Отче» — это дар, «привилегия», ключ к сокровищнице и никак не обуза.
Спортсмену иной раз тяжело понудить себя продолжить тренировки или питаться как предписано. Но он жаждет всем сердцем достигнуть своей цели. Показательны в этом смысле биографии известных путешественников: они терпели невероятные лишения, болезни, нападения, голод, холод – все, чтобы просто достичь какой-то точки на карте и увидеть ее своими глазами. А мы говорим о том, чтобы всего-то прийти в храм, чтобы помолиться Богу вместе с такими же, как мы, да в небольшой период времени приложить побольше усилий, чем обычно — давайте уж будем откровенны, не всегда мы их прилагаем – чтобы честно заглянуть в свою душу и попытаться расчистить ее, освободить в своем сердце место от того, что нам давно мешает – для Самого Христа. Царь Небесный смиренно ждет, когда в нашей «прихожей» найдется для Него место, и отзывается на наши просьбы о помощи в этой «уборке»!
На днях попалось на глаза что-то о «расхламлении» — системе, которая поможет избавить свое жилье от ненужных вещей. Некоторые люди поражаются, какие вещи, оказывается, хранились в их квартире и только занимали место. Если мы не всегда отдаем себе отчет в том, что находятся в нашем жилье – то что мы рискуем обнаружить в нашей душе, которую и не пытались познать? Постом, когда вся Церковь молится о даровании покаяния, целомудрия, смиренномудрия каждому из нас, мы можем увидеть свою душу как она есть – в луче Христова света, который смог пробиться к нам благодаря покаянию. Всевозможные светские тренинги и курсы одним из принципов имеют жесткие рамки, в которые следует совершить то или иное действие, не откладывая. Мы увлекаемся тренингами — но почему-то возмущаемся, когда Церковь отводит нам определенное время для поста. Может, потому, что цель тренинга нам понятна и желанна, а вот с постом… возникают проблемы?
«Голодовка», «подрывание здоровья» — какие только эпитеты не встретишь! Почему? Возможно, это происходит во многом оттого, что порой мы относимся к тому, что делаем, без рассуждения, и в результате поститься в еде — причем жестко – пытаются больные, или неимущие, или тяжело работающие (а часто это одни и те же люди)? Но еще свт. Феофан Затворник писал: «Вашу жалобу на себя, что плохо молитесь и не держите подвигов, вам разрешил святитель Тихон: «Больному какая молитва? Благодарение и воздыхание».
Поэтому вопрос здесь все тот же: а то ли мы делаем, то ли иго несем – или вновь попутали его с «заповедями человеческими», которые гласят «лишь бы было тяжело»? Если человек , скажем, настолько болен, что не может есть почти никаких «постных» продуктов – кто же требует доводить ситуацию до абсурда? Плоть в этой ситуации и так ущемлена до предела, человеку бы сделать упор на сути поста и молиться Богу, чтобы не впасть в отчаяние от своего недуга, постараться не раздражаться на ближних, а некоторым — срочно отказаться от празднословия и побудить себя к смирению (говоря попроще — прекратить собирать «народные методы лечения», обильно поставляемые словоохотливыми, но невежественными гражданами, и наконец-то обратиться к доктору). Но кто-то где-то услышал в свой адрес требование строгой меры воздержания от пищи, кто-то прочел в житиях, как строго благословляли поститься чад некоторые святые (не учитывая, что такие благословения давались лично, конкретным людям, причем некоторые и вовсе были даны пресыщенным барыням, решившим побыть «благочестивыми») – и наступает уныние. К кому-то и вовсе никто не предъявлял никаких требований, но у человека оказалась так называемая мнительная совесть, и поначалу именно по этой причине он изнурил себя постом, а потом отчаялся и впал в другую крайность: отказался от поста и начал писать тексты о его «вредности». К слову, о некоторых святых (например, о свт. Иоанне Златоусте) говорится, что по молодости они подорвали здоровье, постясь не в свою меру. Однако разочарования ни в Боге, ни в Его Церкви им это не принесло.
Недаром современный нам святой – преподобный старец Порфирий Кавсокаливит – видя, как распространен сейчас этот «мнительный» недуг, рекомендовал чадам такой «метод»: не копаться в своих страстях, не думать о строгостях, не пугать себя лишний раз адом – а читать Писание, псалмы, каноны святым, молиться и через это поучаться любви и радости в Боге. Нет смысла, говорил он, бить руками тьму: надо обратиться к свету, и тьма рассеется. «И когда вы исполняетесь благом, тогда уже не обращаетесь ко злу. Вы сами по благодати Божией становитесь хорошими. Где тогда злу найти место? Оно исчезает!» — говорил он.
Признаемся честно: мы очень и очень много в нашу информационную эру смотрим на других. Чье-то окружение постится «по Типикону» — и мы стараемся, даже если нам так нельзя. А чье-то, наоборот, считает, что пост «для невежд» — и мы не отстаем. Или хотим жить «как все», требуя из-за этого от Церкви «снизить требования» — потому что страх отпасть от «общности» сохраняется, и честнее было бы, прямо скажем, не смущать других, а просто не поститься под свою собственную ответственность. Или увлекаемся обратной крайностью… Вот тут бы и вспомнить знаменитое «знай себя – и будет с тебя», записанное современниками за старцем Оптинским Амвросием. Или, если угодно, — «Аслан рассказывает каждому только его историю» (К.С. Льюис). Взрослому человеку хорошо бы понимать, куда идет именно он, а не сворачивать с одной дороги на другую только потому, что туда устремилась толпа.
Кстати, о человеке и толпе. Вспоминается евангельский отрывок о слепцах (Мф. 20: 29-34): вот они на обочине дороги и кричат ко Господу с просьбой помиловать их, люди требуют от них замолчать, но Господь слышит их, зовет к себе и спрашивает: что они хотят? Слепцы не только оказываются, своей верой, «сильнее» толпы, но и проявляют великое смирение и честность. Они просят не о «мире во всем мире», а о том, что действительно составляет их единственное желание: «Чтобы открылись глаза наши». Они были просты, честны и при этом доверились Богу – и Господь исцелил их. О том же, о совершенной честности в молитве говорит старец Порфирий: «Но будь внимателен: никогда не молись с задней мыслью, не говори: «Боже мой, прости мне грехи мои», в то время как твой ум всецело занят твоим телесным недугом. Такая молитва не будет иметь результата.» Старец, впрочем, продолжает, что хорошо бы молиться именно о прощении грехов, приняв болезнь как епитимью. Однако ушли исцеленными слепцы, не зная, что о них будут читать поколения и поколения христиан в самой священной Книге, а старца мы ныне видим на иконах. У каждого из нас свое устроение, свой путь и своё количество талантов, данных Господом (Мф. 25:14-30), но всех, кто честен и готов открыть любви сердце, примет к Себе Христос.
Пост – это и, в какой-то мере, посильное для нас юродство, бунт против вещного, «захламленого» мира, ценящего только практическую пользу. «Какой толк от поста? – вопрошают некоторые. – Не лучше ли просто кормить голодных и делать добрые дела?» Здесь можно долго говорить и о том, что «нищих всегда имеем с собой»(Мф.26-11), и о том, что именно пост даст и силы, и верное направление тем самым добрым делам. Однако еще со времен всесожжений (а сколько бы голодных можно было накормить тем, что сожжено!) человек отличался еще и тем, что мог отдать что-то «просто так», без заметной пользы. Взять – и отдать. Ради Бога. Наверное, лучше всего это понимают художники и поэты: их время и усилия уходят на то, что многим непонятно. Тем, что они создают, не накормишь и не оденешь. Но именно творчество – искра, дарованная Творцом – созидает то, что поддержит человека в трудную минуту, удержит от рокового шага или плохого поступка, а может и дать кому-то импульс к полной перемене жизни. Красота творчества может многое, хотя ее сила и незрима. Но она является лишь отблеском высшей красоты, Небесной, ради которой можно и потрудиться – даже если кто-то сочтет такой труд нелепым, а его результаты пока незаметны. Но очень важно, чтобы труд этот и его цель были желанными. Иначе мы становимся похожими на Ананию и Сапфиру, которые вначале решили отдать то, чего от них никто не требовал, а потом, передумав, решили часть утаить. (Деян.5:1-11) Господь «благих моих не требует»(ср.Пс.15:2) – Он, напротив, дает возможность вырваться из животного существования, при котором голова приклонена к земле. Выпрямиться и пойти, наслаждаясь весенним ветром. Как-то в первые дни поста случилась непогода, ветер и метель, и я услышала слова одного человека: «Самая постная погода!» Еще сколько-то лет назад я согласилась бы с ним: вот-вот, правильно, «настраивает на серьезный лад»… Но ведь сохранилось старинное именование Великого поста – «lent», весна. Не с метелью и холодом, а с первым дыханием весны, с радостью новизны, с новой жизненной силой, которую являют слабые ростки, пробивающиеся на поверхность земли, ассоциировался пост у людей. С надеждой на обильный урожай. И если мы наконец услышим столько раз повторенное Господом Христом на земле «Не бойся», если отделим плевелы мнительности и самобичевания от зерен здравого понимания необходимости покаяния, если твердо осознаем нашу цель и только тогда, добровольно и честно, начнем наш путь – то верится, что обильный урожай плодов будет и у нас. И плоды его будут – сладкими.