Ещё со времён первых епископов Иркутска Дальний Восток славится своими миссионерскими традициями. Если вы дадите себе труд хотя бы бегло ознакомиться с сайтами местных епархий, то поймёте, что здешние архиереи и священники сопровождают свою паству буквально всюду: приезжают в отдалённые чумы на собачьих упряжках, погружаются на подводных лодках в толщу океана, планируют с небес на парашютах. Кого бы сравнить с ними по интенсивности труда? Разве только шахтёров в забое или рыбаков во время путины…

Человек, торопящийся угодить Небесному Отцу, не может усидеть на месте — исходящая из его сердца творческая энергия ежедневно требует выхода. Именно поэтому дальневосточные миссионеры постоянно придумывают какие-нибудь новые способы обратить к себе внимание христианских душ.

Вашему покорному слуге выпала честь познакомиться и побеседовать с одним из этих проповедников, автором миссионерского проекта «Меняй суеверие на веру» иереем Романом Никитиным, который сейчас трудится на Камчатке. Предлагаю вниманию читателей то, что мне удалось узнать.

— Отец Роман, расскажите, пожалуйста, немного о себе: о детстве, пути к вере, учёбе в ПСТГУ и принятии сана.

— Родился я в Хабаровске в семье военнослужащего. Практически все родные были неверующими, но когда мне исполнился год, бабушка настояла на моем крещении.

Верующим я себя осознал ровно тогда, когда узнал о своем крещении. Где-то во втором классе. Логика моя была такой: если я крещен, значит, Бог есть! Иначе зачем все это? С атеистической пропагандой в то время, а это были 80-е годы, я уже практически не сталкивался. А если и встречались мне карикатурные образы верующих и священнослужителей в кино, это никоим образом не входило в противоречие с моей внутренней убежденностью, что Бог есть.

Собственно осознанный путь к воцерковлению, к осознанию Христа своим Господом, я начал незадолго перед службой в армии. Первое Евангелие — уже в армии. И лишь через четыре года после прочтения Евангелия я переступил порог храма.

Моим учителем на поприще пастырского служения стал владыка Игнатий, ныне митрополит Аргентинский и Южноамериканский (Митрополит Игнатий (Пологудов) начинал архиерейское служение на Камчатке, а потом продолжал в Хабаровске, куда с ним уезжал и отец Роман — прим. ред.).

Он меня рукополагал, он же благословил на поступление в камчатский филиал Православного Свято-Тихоновского университета. Причем владыка Игнатий сам, показывая пример другим, учился в Свято-Тихоновском. Наравне с нами посещал лекции и сдавал экзамены. Стиль проповеди, несение Слова Божия людям, формы миссионерского служения — все это я почерпнул у владыки. Как пастырь я сформировался именно благодаря ему.

— В своём онлайн-дневнике «На полюсе веры» вы упоминаете евангельский пример о горячих, холодных и теплохладных и толкуете его с точки зрения физики. Так, например, святые были людьми горячими и поэтому распространяли энергию божественной любви вокруг себя, согревая многих… А для вашей миссионерской деятельности подобный «жар» — это цель или же её источник?

— Видимо, источник. Но сказать прямо, что я весь такой горящий, совесть не позволяет. Лет тринадцать назад довелось мне принять участие в архипастырской поездке по восточному побережью Камчатки на гидрографическом судне «Глубомер». Тогда нам удалось посетить не только приходы посёлка Оссоры и села Никольского на Командорах, но и, в силу специфики судна, побывать на нескольких обитаемых маяках. На каких-то маяках мы совершили молебны, где-то даже отведали хлеб-соль от гостеприимных хозяев, везде оставляли заранее заготовленные православные библиотечки.

Так вот, на одном из маяков, на острове Карагинском, мы познакомились с женой маячника, которая поведала историю своего пребывания на маяке. Оказалось, что у женщины была своя фобия, она всю жизнь боялась одиночества, замкнутого пространства. Чтобы справиться со своими страхами, она осознанно, совместно с мужем, выбрала «отшельническое» существование на безлюдном острове.

Вот и со мной так… Будучи интравертом, домоседом, любителем домашнего покоя и тишины, предпочитающим книгу любым развлечениям, приходится вести активную жизнь, наполненную встречами, поездками, морскими переходами, перелетами, обилием шумной детворы вокруг. Постоянно куда-то нужно бежать, что-то придумывать и делать. Вот и гадаю, либо это меня так Господь смиряет, либо как в поговорке про дурную голову, которая ногам покоя не дает.

Так или иначе, у меня перед глазами всегда есть пример — пастыри и архипастыри, которые не пребывают в праздности, а совершают служение Богу и людям.

— Вы занимались миссией на Камчатке, потом продолжили служение в Хабаровском крае, а затем вновь вернулись на полуостров. Побывали в разных местах. Что вы можете сказать об особенностях характеров жителей Дальнего Востока, об их, так сказать, духовной чувствительности? Легко ли они откликаются на проповедь?

— Конечно, менталитет жителей Камчатки отличается от людей с «материка», с Украины, и даже от наших соседей по Дальнему Востоку — хабаровчан, сахалинцев. Отличия в характере, в гостеприимстве, в религиозности.

У жителей полуострова из-за своей оторванности обнаружились как свои «плюсы» — гостеприимство, отзывчивость, готовность отдать последнее, так и свои «минусы» — некая «подмороженность» в отношении веры в Бога. Здесь есть и прямая взаимосвязь с укорененностью, наличием жителей в 3-4 поколении, и конечно же с климатом.

Здесь, на полуострове, даже в городе, мало построить храм — нужно приложить немалые труды, чтобы наполнить его прихожанами.

— Что, на ваш взгляд, важнее для успешного распространения в обществе Благой вести — миссионерское слово или пример жизни?

— Убежден, что на первом месте стоит личный пример пастыря, а затем и мирянина. Второй важной задачей в миссионерском служении является подготовка места, куда будут приходить те, кому ты благовествуешь. Что это за место? Община! Если нет общины на приходе, труды миссионера в большинстве случаев окажутся бесплодными. Добрый пастырь в первую очередь устрояет общинную жизнь прихода, куда затем можно приводить новообращенных.

— Расскажите для наших читателей про акцию «Меняй суеверие на веру!» Как давно она действует и в чём заключается её смысл? В каких регионах акция уже действует и кто собирается присоединиться к ней в будущем?

— Уже второй год мы проводим акцию по обмену оккультной литературы на Евангелие «Меняй суеверие на веру». Инициатором проведения стал информационный отдел Хабаровской епархии, который я возглавлял в прошлом.

Акцию приурочиваем ко Дню православной книги. В Хабаровске информер с корзиной разместили в одном из храмов, о чем рассказали в СМИ. За неделю жители района принесли более 250 экземпляров оккультной литературы.

На Камчатке масштабы оказались поменьше. В этом году акция завершилась совсем недавно, 27 марта. Теперь планируем «замещать суеверие верой» ежегодно, меняя место проведения акции.

— Отец Роман, автором идеи проекта можно считать Вас или Вы просто взяли на себя основные хлопоты по организации?

— Идею силуэта бабушки, мы её в шутку зовём «Пульхерией Ивановной», позаимствовали у Феодоровского собора Санкт-Петербурга, а само наполнение акции наше.

— Базовым городом для нашего журнала является Новосибирск. Можете дать несколько организационных советов из практики для нашей молодёжи, если она решит присоединиться к акции «Меняй суеверие на веру» в столице Сибири?

— Как интересно! Совсем недавно еще одна сибирская епархия выразила желание провести подобную акцию.

Сейчас столько возможностей по реализации своих идей, проектов, как на приходе, так и вне его. Наш опыт только в области популяризации чтения включает организацию полок буккроссинга в храмах, литературных вечеров с православной молодежью, субботнего книжного лектория на приходе. Сегодня генератором идей становится мозговой штурм церковной молодежи.

Молодым людям нужен подвиг. Хорошо, когда они могут приложить свои способности в церковном деле. Важно помнить: мы не боремся с людьми, наш противник — грех. И здесь задача пастыря — поддержать ребят, направить в нужное русло их энергию. Было бы замечательно, если бы именно церковная молодежь становилась инициатором и двигателем подобных акций, ведь это будущее Церкви.

— Спасибо, отец Роман!

Беседовал Андрей Сегеда