Как сообщают новостные ленты, в Балтиморе, США, поврежден памятник Христофору Колумбу. На видео, попавшем в интернет, группа людей в надвинутых на лица капюшонах крушит статую кувалдой. В руках у стоящих рядом демонстрантов плакаты с надписями «Расизм — разрушь его» и «Будущее — за расовой и экономической справедливостью».
В Европе Партия левых каталонских сепаратистов «Кандидатура народного единства» (CUP) собирается добиться сноса памятника Колумбу в Старом Свете, в Барселоне. По мнению левых активистов, «нет места памятнику человека, устроившему геноцид и разрушившему культуру американских народов».
Что же сказать на это?
История падшего человеческого рода — это очень, очень грустная книга. История завоевания Америки не является исключением. Конкистадоры были, действительно, жестокими и необузданными людьми, грубыми и ненасытно алчными, безжалостными к себе, к своим товарищам и чудовищно безжалостными к индейцам.
Неудивительно: на завоевание новых миров обычно отправляются люди определенного склада — авантюристы, желающие быстро приобрести богатство и власть, либо уже сложившиеся преступники, бегущие от проблем с правосудием своей страны. Конкистадоры определенно не были в нравственном отношении цветом испанского общества. Фраза, сказанная потом и по совершенно другому поводу — «подонки Европы», — хорошо описывает и тех, кто хлынул за золотом Нового Света.
Значит ли это, что мы можем принять ту картину, которую предлагают разрушители памятников: белые злодеи со своими боевыми конями и аркебузами разрушили, растерзали и погубили мирную и гармоничную цивилизацию, процветавшую на американском континенте до их появления?
Нет. Она является ничуть не менее фальшивой, чем колонизаторский официоз XIX века: «благородные белые люди несут свет цивилизации грязным дикарям».
Цивилизации Америки определенно не были ни мирными, ни гармоничными, ни гуманными. Конечно, было бы совершенно нечестно изображать их невежественными дикарями. Например, ацтекская империя действительно была высокоорганизованным государством, в котором многие усматривают черты примитивного социализма, где существовал закон и порядок. У ацтеков была довольно высокоразвитая медицина и хирургия, они писали и иллюстрировали книги.
А еще у них были массовые человеческие жертвоприношения.
Они считали, что человеческие жертвоприношения необходимы, чтобы солнце продолжало светить, дожди — орошать землю, урожаи — кормить народ. Они полагали, что если они прекратятся, то весь народ, или даже весь мир, погибнет.
Поэтому они массово приносили людей в жертву своим богам — иногда тех, кто вызвался добровольно, но чаще — пленников, одним богам — мужчин, другим — девушек, иногда жертва умирала сравнительно быстро, иногда считалось религиозно важным, чтобы смерть была долгой и мучительной.
Практиковался ритуальный каннибализм, что подтверждают современные археологические раскопки.
Ацтекский воин продвигался по службе, получал награды и почет в зависимости от числа захваченных им пленных — которых потом приносили в жертву.
Искусство ацтеков — как, в определенной мере, и искусство ассирийцев — праздновало истязания и пытки пленных.
Успех горстки испанских авантюристов, которые сокрушили огромную империю, иногда приписывают превосходству в вооружении — но этот фактор не стоит преувеличивать. Конечно, стальной меч лучше палицы с каменным навершием, но вот огнестрельное оружие было по тем временам крайне примитивным, заряжалось долго и било недалеко. При многократно подавляющем превосходстве в людях, не менее свирепых, закаленных воинах, чем у испанцев, империя могла бы легко задавить конкистадоров числом — опытные пращники могли бы просто засыпать неприятелей градом камней.
«На этом континенте испанцы явились просто еще одной волной жестоких завоевателей в ряду других жестоких завоевателей»
Причина поражения империи была в другом — испанцев охотно поддержали индейцы. Хотя это часто остается за кадром, своими победами конкистадоры обязаны прежде всего туземным союзникам. Ацтеки не снискали всеобщей любви — настолько, что жестокие пришельцы из-за океана показались многим из их подданных гораздо привлекательнее.
Испанцы не разорили какого-то гармоничного рая, населенного «благородными дикарями» в стиле Руссо. На этом континенте они явились просто еще одной волной жестоких завоевателей в ряду других жестоких завоевателей.
Правда, разница была — и она делает лично конкистадоров виновнее, потому что они должны были знать лучшее.
Испанцы не считали жестокость — в том числе жестокость своих сограждан — почетной. Мы знаем о преступлениях конкистадоров из сообщений испанского епископа Бартоломео Лас Касаса, который настойчиво писал королю, требуя пресечь дурное обращение с индейцами — и какие-то меры королевская власть принимала, хотя это и было затруднительно. Вслед за конкистадорами шли королевские чиновники и миссионеры, которые пытались установить какой-то закон и порядок и обуздать беззаконие и жестокость первой волны завоевателей.
В испанском обществе находилось немало людей, которые считали поведение конкистадоров неприемлемым и старались его прекратить. Конкистадоры были плохими испанцами и плохими христианами. Для ацтеков их жестокости были не просто нормой, а чем-то необходимым и почетным.
Эрнан Кортес был дурным и очень жестоким человеком, но вот человеческие жертвоприношения он запретил. Очень плохой испанец отличался даже от очень хорошего ацтека тем, что понимал: так нельзя. Потому что в одной культуре было проповедано Евангелие — в другой еще нет.
И наше негодование на конкистадоров — как и негодование тех, кто желает снести памятник Колумбу — возможно только потому, что мы является наследниками христианской цивилизации.
Колумб не был нравственным образцом. Напротив, это был жестокий разбойник. Но — таков парадокс истории — жители современной Америки могут предъявлять ему моральные претензии только потому, что он достиг Америки.