Александр Леонидович Дворкин (род.20 августа 1955 г. в Москве) – профессор ПСТГУ, российский исследователь современного сектантства, православный богослов, общественный деятель, писатель. Автор 15 книг и более 800 публикаций на 16 языках, статей в «Православной энциклопедии» и соавтор одной из статей в «Большой Российской энциклопедии».
Дворкину посчастливилось шесть раз побывать на Святой Горе Афон. Для православного человека поездка на Афон – мечта. Мы попросили Александра Леонидовича поделиться своими впечатлениями. Тем более это интересно читательницам, ведь они никогда не смогут побывать в этом святом месте. Конечно, полнее всего об афонском опыте Александра Леонидовича рассказывается в его книге «Афонские рассказы», которая выдержала уже три издания.
– Как сложилась Ваша первая поездка на Афон?
– Когда в 1981 году я в первый раз ехал на Афон, не представлял, что там увижу. Я думал о нескольких монастырях, которые можно будет обойти за пару дней, и оставил Афон на самый конец своего первого месячного путешествия по святым местам Греции. Я рассчитывал пробыть там четыре дня, а задержался на 10.
Афон оказался громадным полуостровом – около 80 километров длиной и до 8 шириной. Причем это расстояния по прямой, а когда идешь пешком горными тропами, они, естественно, чуть ли не удваиваются.
– Первое впечатление – самое сильное. Какое оно было у Вас?
– Ошеломляющее, как будто в другой мир попал. Ощущение восстановленной преемственности поколений. Видеть, держать в руках, рассматривать вещи, которые были оставлены в этом месте кем-то почти в доисторические времена. Тогда первый раз в монастыре святого Пантелеимона показалось, что на машине времени попал в дореволюционный мир. Старые портреты, старые интерьеры, старые книги. Мне даже довелось там пить дореволюционный чай. Его привезли в монастырь действительно до революции. Люди, имена которых никогда не узнаю, когда-то жертвовали на монастырь, помогали деньгами, присылали посылки. В итоге их жертва дошла до меня уже в конце ХХ века.
– Вы шесть раз бывали на Афоне в разные годы, неужели там ничего не меняется?
– За последние 30 лет много изменилось: в 80-х не было электричества, мобильной связи, интернета.
Сейчас все по-другому – дороги, по которым автобусы, джипы ездят, есть связь, телефоны. Даже есть монашеское такси. За два дня можно почти всё посмотреть. Странное паломничество, на мой взгляд! Быстро зашли, помолились, вышли и дальше поехали. Разве можно так что-то понять, почувствовать?
Сейчас стало намного больше паломников. Тогда в день 20 человек из Афин пускали и 20 – из Салоников. Зато раньше не надо было заранее записываться на ночлег в монастырь, сейчас – обязательно.
– Кажется, что Афон и технический прогресс – вещи несовместимые?
– Я сам жалею о таких изменениях, но в то же время понимаю: наверное, так надо. Огорчает то, что исчезают тропинки, зарастают, теряются, а появляются автомобильные дороги. Но, видимо, не только мне жалко терять тропинки. Однажды увидел вдоль дорожек привязанные к деревьям, кустам оранжевые ленточки. Поинтересовался – оказалось, что есть международное сообщество, которое восстанавливает, оживляет тропинки.
«Мир спит, в темноте господствуют силы тьмы, и монахи – воины Христовы, выходят на бой, защищая и охраняя всех нас»
– Но сами богослужения остались без изменений?
– В неизменном виде сохранились правила богослужения средневекового византийского христианства. Храмы освещаются только свечами и лампадами. Значительная часть службы проходит почти в полной темноте, шестопсалмие монахи читают только по памяти, да и многие другие части богослужения. Полунощница и утреня начинаются затемно, так как ночь – это время, когда монахи бодрствуют. Мир спит, в темноте господствуют силы тьмы, и монахи – воины Христовы, выходят на бой, защищая и охраняя всех нас.
– Говорят, в таких местах происходят необычные случаи…
– В первое путешествие я не знал, что нужно заранее подавать заявку на поездку на гору Афон. В Салониках сказали, что ближайшая запись через 3 недели. Мне это не подходило, конечно, огорчился. Уже выходил из офиса, когда услышал: «Подождите, как раз один человек отказался, завтра можете ехать!».
В прошлом году с двумя друзьями хотели попасть в Великую Лавру. Мы максимально старались ходить пешком, но ввиду ограниченности времени длительное расстояние от административного центра Афона, Кареи, до Великой Лавры мы решили добираться на автобусе. Мы подошли к остановке, автобуса нет, и когда будет – неизвестно. Я сказал, что раз мы в Карее, то непременно должны зайти в главный храм поселка и поклониться главной иконе Афона – Божией Матери «Достойно Есть». Зашли в храм, расписанный знаменитым средневековым иконописцем Панселином, и помолились у иконы. Выходим из храма, возвращаемся не спеша на автобусную стоянку, смотрим: стоит наш автобус. Более того, только три свободных места осталось! И нас трое. С «афонским промыслом», наверное, каждый паломник сталкивается.
– Была еще такая яркая история в Вашей книге, как один монах просил Вас не торопиться покидать Афон…
– Это было в первую мою поездку. Накануне отъезда я ночевал в Пантелеимоновском монастыре. Утром перед прибытием катера зашел попрощаться с о. Сергием, с которым мы очень подружились. И о. Сергий вдруг начинает уговаривать меня остаться еще на 4 дня. Конечно, я объяснил ему, что уезжать не хочется, но билет на завтра до Нью-Йорка, который нельзя поменять. А о. Сергий как будто не слышит: задержись и все тут. Я, конечно, уехал. А в афинском аэропорту вижу огромное объявление о забастовке авиадиспетчеров. Все полеты на четыре дня отменены! Возвращаться на Афон не было ни денег, ни специального разрешения. Я сидел в Афинах и думал о своих грехах.
– Я никогда не буду на Афоне, но мне кажется, что там время по-другому идет. Правда ли это?
– Скорее, другой ритм. На Афоне живут по византийскому времени. Ложатся спать с закатом, в 2-3 утра просыпаются, идут на службу, после нее у паломников есть пара часов еще поспать до завтрака. А монахи – сразу на послушание. И каждый месяц часы подводятся, потому что каждый месяц закаты в разное время. При этом и в разных монастырях время отличается, потому что одни находятся ближе к морю, другие – высоко в горах. Вообще же время на Афоне будто бы неподвижно. Сначала кажется это трудным, мы же привыкли к другому распорядку дня, но потом втягиваешься, и жить по-другому уже не хочется.
– Феминистки не согласны с тем, что не могут попасть на Афон, как проявляется их «борьба»?
– Западные активистки часто устраивают провокации: подплывают на катере к горе Афон, покрутятся там, сфотографируются и быстро отплывают назад. Стараются не попадать в руки властям, и не зря. Дело в том, что попытка проникнуть на землю Афона строго карается греческим законом – вплоть до тюремного заключения.
– Когда говорят о сугубо мужском коллективе, то представляется запустение. Как на Афоне?
– К Афону этот стереотип не имеет отношения. Грязная посуда и подгоревшая яичница – это не про Афон. Там идеальный порядок и идеальная чистота. Монахи сами готовят еду, сами убираются. Конечно, на строительные работы нанимаются специалисты.
– А паломники помогают в монастыре?
– Если паломник остался в обители более чем на одни сутки, ему могут дать послушание. Для этого надо подойти к эконому монастыря, и он определит фронт работ. Как правило, это несложное дело. Например, у меня было послушание на кухне. Разложить миски, ложки, убрать после трапезы грязную посуду.
– До выхода «Афонских рассказов» у вас сначала вышли очерки «Вкус хлеба с айвой». Не расскажете читателям, откуда такое «сладкое» название?
– Однажды я пришел на утреннюю трапезу, где был свежевыпеченный хлеб, еще горячий. Кроме хлеба, подавали чай и айвовое варенье. Я намазал хлеб вареньем, откусил и совершенно замер от ощущения потрясающей интенсивности вкуса – настолько оно было неожиданное, хотя то были самые простые вещи.
В нашей жизни мы не замечаем простых вещей, не ощущаем их вкуса, радости, что они нам приносят, – хочется чего-то более сложного, утонченного, которое быстро тоже приедается, и так без конца. Тот завтрак после нескольких недель жизни на Афоне как бы заново открыл красоту самых простых вещей, и надо сказать, что более вкусного завтрака у меня никогда в жизни не было.
– А трапеза монахов и паломников отличается?
– Меню для всех одинаковое, обедают все в одной трапезной, но монахи с паломниками – за разными столами. Еда на Афоне очень простая, постная. Сами монахи едят очень мало, по понедельникам, средам и пятницам полагается только одна трапеза в день, но для гостей устраивают дополнительную – после утреннего богослужения. На завтрак обычно подают травяной чай, хлеб, варенье. Хлеб из муки грубого помола пекут один раз в неделю или в десять дней и едят, пока не кончится, и только после этого выпекают новый.
– Что посоветуете будущим паломникам?
– Больше ходить пешком. Не гнаться за количеством, если поездка 4-5 дней, то лучше побывать в 4-5 монастырях, а не пытаться за короткое время все обойти. Жить монашеской жизнью, жить по их распорядку.
Русские паломники, как правило, стремятся на вершину горы. Конечно, это интересно и увлекательно, но зачем, когда короткая поездка? Все-таки на Афон едут не за экстремальными ощущениями. Жалко тратить почти половину путешествия на подъем в горы. Я был на вершине горы, но когда у меня путешествие длилось целый месяц.
Удостоен наград РПЦ: ордена святителя Иннокентия Московского II степени, ордена преподобного Сергия Радонежского III степени, ордена святителя Иннокентия Московского III степени, ордена Преподобного Нестора Летописца УПЦ, ордена святого благоверного князя Даниила Московского III степени.
Александра Грипас